АВИАДИСПЕТЧЕР «РОСТОВ» – «ДНИПРО»: Нет, он как будто развалился в воздухе.
«ДНИПРО» – «РОСТОВУ»: Они не отвечают на наши вызовы. Они получили указание изменить курс, подтвердили и…
«РОСТОВ» – «ДНИПРО»: И всё, да?
«ДНИПРО» – «РОСТОВУ»: Да, борт пропал. Вы что-нибудь видите?
«РОСТОВ» – «ДНИПРО»: Ничего.
Катастрофа самолёта рейса MH17 – это первая новость, которую передаёт Владимиру Путину руководитель российского ведомства управления воздушным движением после посадки президентского борта во Внуково, старейшем аэропорту Москвы. Отдельная зона Внуково-3 предназначена для правительственных самолётов. После этого президент берёт трубку.
Разговор с Бараком Обамой проходит так, как и ожидалось. По словам американского президента, новые предпринятые меры – это плата за то, что Россия поддерживает мятежников на востоке Украины, поставляя им оружие. Четыре крупных российских банка больше не имеют доступа к долгосрочному кредитованию на международном финансовом рынке. Другим компаниям также запрещены сделки на Западе. Ответ Владимира Путина тоже предсказуем. Санкции такого рода, говорит он, нанесут вред самим США и в долгосрочной перспективе ударят по национальным интересам американцев. Затем Путин рассказывает Обаме о катастрофе малазийского пассажирского самолёта на Украине, о чём американский президент явно ещё не знает. Инцидент больше не обсуждается. Когда мы с ним несколько позже говорили о трагических событиях того дня, президент Путин вспомнил, что речь сразу же вновь пошла о санкциях.
Через короткое время советник Обамы Дэн Пфайфер сообщает президенту во время полёта на базу ВВС Эндрюс о последних данных, которые украинский президент Пётр Порошенко потребовал распространить по всем каналам в качестве доказательства вины России. По его словам, самолёт сбит российской ракетой. В течение нескольких минут сообщения следуют одно за другим. Вашингтон переходит к режиму полной готовности. В Белом доме спичрайтеры пишут тексты для предстоящей информационной битвы. Джордж Эрнест, пресс-секретарь Обамы, координирует кампанию и держит президента в курсе. Вице-президент Джо Байден просит украинского президента Порошенко держать его в курсе событий, сообщая всё, что на данный момент известно Киеву.
Механизмы в Кремле также работают на полную мощность. Дмитрий Песков ещё раз просматривает текст официального заявления, который подготовили его коллеги в кабинетах Администрации президента на Старой площади перед тем, как российский президент незадолго до полуночи, на правительственной даче Ново-Огарёво под Москвой выступит перед телекамерами[9]. После нескольких слов соболезнования и минуты молчания Владимир Путин обещает предпринять всё возможное для расследования трагедии. Он, однако, ясно даёт понять, что, по его мнению, является причиной несчастья. «Ничего не случилось бы, – говорит он, – если бы не было конфликта на востоке Украины. И без сомнения, государство, на территории которого это произошло, несёт ответственность за эту страшную трагедию». Ответ Вашингтона не заставил себя долго ждать. Через несколько часов Барак Обама в Белом доме заявляет: «Есть доказательства, что самолёт был сбит ракетой “земля – воздух”, запущенной с территории, контролируемой сепаратистами, получающими поддержку от России».
В результате взрыва обломки «Боинга 777-200ER» были разбросаны на площади 35 квадратных километров недалеко от города Торез в восточной Украине. На первых съёмках с места трагедии видны дымящиеся обломки самолёта, искалеченные тела и вооруженные бородатые боевики. Одна картинка, которая обходит весь мир, показывает пророссийского ополченца, который, якобы торжествуя, поднимает плюшевую игрушку погибшего ребенка. Этот жест воспринимается как подтверждение безжалостности сепаратистов и становится сенсацией. На самом деле это не более чем кадр из продолжительной сцены, которая демонстрирует обратное: показав игрушку журналистам, мужчина аккуратно кладёт её на место и крестится[10].
Показать вместо всей правды лишь часть событий – это символично для всего конфликта на Украине. С самого начала противостояния речь идёт о том, чтобы представить свою точку зрения как правильную, не учитывая историю, события и интересы. И украинская армия, и пророссийские сепаратисты располагают поблизости от места крушения средствами ПВО, сделанными в России, типа «Бук-М1», которые способны поразить такие самолёты, как борт MH17, на большой высоте.
То, что подобная ракета «земля – воздух» стала причиной гибели 298 невинных людей на столь часто используемом маршруте между Востоком и Западом, Фред Вестербеке тоже считает наиболее вероятной рабочей гипотезой. Голландский прокурор руководит международной группой, которая расследует трагедию и, в частности, проверяет сообщения российской стороны, в соответствии с которыми, возможно, пассажирский борт был сбит украинским военным самолётом. Вестербеке знает, какой взрывоопасный потенциал представляет его расследование[11]. Ему и его группе потребуются месяцы, чтобы проработать тысячи фотографий, видеосъёмок и показаний свидетелей. США через год после катастрофы так и не предоставили снимки, сделанные их космическими спутниками, которые могли бы помочь более точно определить место запуска ракеты.
Ответственным за катастрофу снова считается человек, который уже много лет служит объектом всяческих фантазий – Владимир Владимирович Путин, 1952 года рождения, ставший в третий раз президентом России. «Остановите Путина сейчас!» – с таким заголовком вышел журнал «Der Spiegel» после катастрофы. Редакция пыталась внушить читателям, что хозяин Кремля чуть ли не сам запустил ракету. «Здесь, в украинской глуши, Путин продемонстрировал своё истинное лицо. Российский президент предстаёт не как государственный деятель, а как изгой мирового сообщества»[12].
Заголовок неудачный – самокритично признаёт нынешний шеф редактор «Spiegel» Клаус Бринкбоймер через несколько месяцев. «Виновна Россия», – комментирует «Süddeutsche Zeitung» – и до сегодняшнего дня не допускает в этом ни тени сомнения[13]. «Показать силу», – предлагает «Frankfurter Allgemeine Zeitung» и требует наращивания военной силы. «Запад должен укреплять экономический, политический и военный потенциал и демонстрировать готовность защищаться»[14]. «Такие фразы, – отмечает на следующий день Габор Штайнгард, издатель газеты «Handelsblatt», – читаются, как призывы к моральной мобилизации»[15].
