В тот день, когда это произошло, большая часть зрителей, собравшихся в Киевском Дворце спорта, встретили судейский вердикт продолжительным свистом. Это возмущение длилось несколько минут, при этом шум был таким, что другие фигуристы не могли начать свои выступления. Главный рефери Кононыхин в попытке успокоить зал объявлял: «Решение судейской коллегии окончательное и обжалованию не подлежит», что вызвало еще большее возмущение. Подобных инцидентов советское фигурное катание еще не знало. Публика стала дружно скандировать и требовать выхода на лед Белоусовой и Протопопова. А те в это время сидели абсолютно подавленные в раздевалке. Наконец дирекция Дворца спорта не выдержала и попросила их выйти к публике, успокоить ее. Фигуристы вышли на лед и, в благодарность за поддержку, низко, по-русски, поклонились зрителям. Людмила Белоусова при этом плакала. Как вспоминает О. Протопопов, «возвращаясь в раздевалку, встретили Петра Орлова, бывшего тренера Станислава и Нины Жук, который никогда не питал к нам симпатий. Он протянул мне руку и сказал, что сочувствует нам. Я руки ему не подал, вежливо сказав, что никаких сочувствий нам не надо. Потом один наш приятель вспоминал, что Орлов, возмущаясь судейством, сказал: «Я бы этого Протопопова своими руками задушил, но три десятки ему – отдай!» Он имел в виду занижение нам оценок за выступление в Киеве…
Через 16 лет Уланов признался, что тогда уже планировалась их золотая медаль на Олимпиаде в Саппоро. Поэтому они не должны были никому проигрывать, тем более нам…»
Этот скандал имел настолько большой резонанс, что скрыть его было невозможно. Однако размусоливать его, конечно, не разрешили, отделавшись короткой репликой в «Комсомольской правде» от 16 января. Заметка называлась «Почему волновались трибуны?», и автором ее был некий инженер-конструктор из Лобни А. Кузин. В статье вкратце описывалось, как зрители устроили обструкцию судейскому решению о занижении оценок паре Белоусова – Протопопов, и приводились слова Кононыхина, сказанные им в адрес этой пары: «Но это спорт, у него свои возрастные законы, к сожалению». Эта оговорка рефери ясно указывала на то, что все происшедшее отнюдь не случайность. Видимо, руководство Спорткомитета руками судей собиралось прекратить гегемонию «стариков» в фигурном катании.
Как показали последующие события, приход молодежи пошел во благо советскому фигурному катанию – его гегемония на мировых спортивных аренах стала еще сильнее и продлилась почти два десятка лет.
Итак, в чемпионате СССР 1970 года Белоусова – Протопопов заняли 4-е место и не попали в сборную страны. На чемпионате СССР-1971 они заняли 6-е место, снова оставшись за бортом национальной команды. Впрочем, и тогда без интриг не обошлось. По мнению некоторых специалистов, судьи были явно предвзято настроены по отношению к паре Белоусова – Протопопов. Например, сотрудник журнала «Физкультура и спорт» Аркадий Галинский в газете «Советская культура» подверг сомнению результаты чемпионата страны, на котором присутствовал как корреспондент. По его мнению, фигуристов попросту «сплавили». А чтобы избежать ненужных свидетелей и замести следы, даже отключали телетрансляцию якобы по техническим причинам. Именно из-за этой публикации Галинский был уволен и на семнадцать лет отлучен от спортивной журналистики. Главный редактор журнала Николай Тарасов попытался прийти на выручку своему бывшему сотруднику, и его тут же сняли.
Следом за этим грянул еще один скандал. Он случился в январе 1972 года. На носу были очередные зимние Олимпийские игры (они начинались через месяц в японском городе Саппоро), а Белоусову и Протопопова туда не взяли. Причем это решение было принято не кулуарно, а после совета с шестеркой лучших тренеров страны (Жук, Чайковская, Кудрявцев, Тарасова, Москвин, Писеев), которая пятью голосами против одного (это был Москвин, который консультировал Белоусову и Протопопова) проголосовала против того, чтобы брать «звездную» пару на Олимпиаду. Тех это решение возмутило, поскольку сами они считали себя вполне конкурентоспособными.
Между тем правда заключалась в том, что их время все-таки уже уходило. Они побеждали на Олимпиадах в Инсбруке (1964) и в Гренобле (1968), но затем перестали быть лидерами. На чемпионат Европы 1971 года они не попали, поскольку сил на хороший результат у них уже не было. В том же году они выступали на Спартакиаде профсоюзов в Первоуральске и не смогли хорошо откатать программу – постоянно падали и только и делали, что догоняли друг друга после падений. Так что решение не брать их на Олимпиаду не стало чем-то сенсационным для специалистов фигурного катания. Но сами фигуристы посчитали это оскорблением.
В середине января они пришли к руководителю Спорткомитета Сергею Павлову, чтобы уговорить его изменить свое решение. Далее послушаем рассказ одного из участников тех событий – Валентина Писеева, который в те годы руководил фигурным катанием:
«Белоусова и Протопопов пришли в кабинет Павлова. Людмила пустила слезу, и они оба стали упрашивать Павлова изменить решение. Тот спросил: «Вы уверены, что завоюете «золото»?» Протопопов нетвердо ответил: «Да… Во всяком случае, будем в тройке призеров». Павлов снова спросил: «А если не попадете в тройку, что тогда? Может такое быть?» Знаете, что сказал Протопопов? Что они точно будут в шестерке! Мол, олимпийской сборной нужны зачетные очки, вот они и внесут свою лепту в общую копилку. Павлов чуть не поперхнулся. Я видел это, поскольку тоже присутствовал при этом разговоре. Сергей Павлович дал им понять, что лучше уйти из спорта красиво. Что для спортивного руководства страны доброе имя Белоусовой и Протопопова дороже, чем те два очка, которые они принесут сборной СССР, если займут на Олимпиаде пятое место (за шестое дали бы очко). Они, кажется, не поняли. Дошли до Кирилла Мазурова, члена Политбюро ЦК, и уже тот обрабатывал Павлова. Не получилось…»
А вот как эти же события описывает О. Протопопов: «Дело прошлое, сегодня, наверное, немногие помнят, но мы готовились к Олимпиаде-72, собирались ехать в Саппоро. Фаворитами считалась пара Роднина – Уланов, вторыми шли наши ученики Смирнова – Сурайкин, мы же могли рассчитывать на твердое третье место. Как минимум. Помню, убеждал Сергея Павлова, главного спортсмена страны: «Есть шанс занять весь олимпийский пьедестал почета! Нельзя упускать возможность». Наивный придурок! Это я о себе… Нас никуда и не думали везти: «бронзу» в парном катании уже пообещали команде ГДР, а за это немцы пообещали поддержать Сергея Четверухина в соревнованиях одиночников, где позиции СССР были послабее.
По сути, нас продали, хотя по форме все выглядело вполне прилично. Перед Олимпиадой собрался тренерский совет и… Никто не поддержал наши кандидатуры. Игры выиграли Роднина и Уланов, хотя должны были побеждать Люда Смирнова с Андрюшей Сурайкиным, которым мы ставили произвольную программу. Они откатали чисто, а Уланов не выполнил обязательный элемент, не прыгнул двойное сальто, что являлось грубым нарушением. Тем не менее судьи простили ошибку. Сейчас такой фокус не прошел бы…»
