сне себе не могли вообразить.
Беззаботное детство кончилось после того, как Вася поступил в школу. Желания учиться у него явно не оказалось. Послушанием сын Сталина тоже не отличался. Однако, по воспоминаниям одноклассников, дрался Василий только с теми, кто был старше его. Никогда не обижал тех, кто меньше и слабее.
Как я уже говорил, у Надежды с Иосифом жизнь не заладилась с самого начала. Уже через несколько месяцев совместной жизни начались ссоры. Но Иосиф Надежду любил. Любил и детей от второго брака — сына Василия и дочь Светлану, появившуюся на свет в 1926 году. Тогда старшему сыну Якову, от первой жены, Екатерины Семеновны Сванидзе, было уже девятнадцать лет. Он принадлежал к другому поколению, чем сводные брат и сестра. И частенько вызывал гнев отца. 9 апреля 1928 года Иосиф писал Надежде: «Передай Яше от меня, что он поступил как хулиган и шантажист, с которым у меня нет и не может быть больше ничего общего. Пусть живет, где хочет и с кем хочет». Речь здесь шла о предпринятой Яковом попытке самоубийства после того, как умерла его новорожденная дочь и распался его первый брак. Утешения мачехи не помогали. Надежда никак не могла сгладить постоянные конфликты мужа со старшим сыном.
Светлана Аллилуева утверждает, что Яков очень хорошо относился к ее матери, так же, как и она к нему: «Старший брат мой Яша был моложе мамы только на семь лет. Она очень нежно к нему относилась, заботилась о нем, утешала его в первом неудачном браке, когда родилась дочка и вскоре умерла. Мама очень огорчилась и старалась сделать жизнь Яши возможно более сносной, но это было вряд ли возможно, так как отец был недоволен его переездом в Москву (на этом настоял дядя Алеша Сванидзе), недоволен его первой женитьбой, его учебой, его характером — словом, всем.
Должно быть, на маму произвела очень тягостное впечатление попытка Яши покончить с собой. Доведенный до отчаяния отношением отца, совсем не помогавшего ему, Яша выстрелил в себя у нас в кухне, на квартире в Кремле. Он, к счастью, только ранил себя, — пуля прошла навылет. Но отец нашел в этом повод для насмешек: «Ха, не попал!» — любил он поиздеваться. Мама была потрясена. И этот выстрел, должно быть, запал ей в сердце надолго и отозвался в нем…
Яша очень любил и уважал мою маму, любил меня, любил маминых родителей. Дедушка и бабушка опекали его как могли, и он уехал потом в Ленинград и жил там на квартире у дедушки, Сергея Яковлевича».
Несмотря на кажущуюся душевную хрупкость, выразившуюся в попытке покончить с собой, Яков Джугашвили обладал твердой волей и имел мужество перечить отцу, оба раза женившись против его воли. А Иосиф Сталин терпеть не мог, если кто-нибудь ему не подчинялся, тем более — старший сын. Отсюда — нараставшее отчуждение между Яковом и отцом, остановить которое Надежда Сергеевна оказалась не в состоянии.
Вот Василий отцу никогда не перечил, обещал все его требования выполнить, исправиться, взяться за ум. Правда, обещаний, как правило, не выполнял. Сталин гневался, но все же продолжал любить младшего сына. Чувствовал, что тот против него никогда не пойдет, перечить в серьезных вопросах не будет. Потому и прощал многие шалости и постепенно двигал все выше и выше по ступенькам военной иерархии.
По словам двоюродного брата Василия Сталина Владимира Аллилуева, «семья Аллилуевых сердечно приняла Якова, полюбив его за искренность, доброту, спокойный и уравновешенный характер». Однако отец не одобрял женитьбы старшего сына на Ольге Голышевой, считая, что ему еще рано жениться. Заработать на жизнь двадцатилетний Яков еще не мог, и Иосиф Виссарионович подозревал, что молодые рассчитывают сесть на шею высокопоставленному родителю.
То, что Сталин не слишком тепло относился к, старшему сыну, подтверждает и М. А. Сванидзе. 28 декабря 1934 года она отметила в дневнике, как Иосиф Виссарионович «остроумно и метко высмеивал стяжание Марико и Сашико (сестер своей первой жены, Е. С. Сванидзе. — Б. С.) и даже своего старшего сына. Когда год тому назад я заговорила о том, что Яшу надо изъять из той среды, где он находится, и протянуть ему руку помощи, что он жертва окружающих (его тетушка и пр.), он на меня довольно резко напал и сказал: «Извините, вы говорите чепуху — его ничто не спасет, и стремится он ко мне, потому что это выгодно». И даже сострил насчет семьи Орахелашвили, которые усиленно хлопотали вокруг Яши, чтоб его женить на Кетусе. Кетусе надоело ждать Яшиного предложения, отец не пускал его после Надиной смерти к себе, и она вышла замуж за дирижера оперы Микеладзе. Иосиф сострил так: «Да что вы, если Яша будет жить у меня, то не только Кетуся разведется с мужем, но и ее мать (Мария Платоновна Орахелашви-ли)». Мы много хохотали и на этом поставили точку, предоставив все времени». Насмешки отца доводили Якова буквально до слез и отравляли атмосферу в семье.
А Надежда Аллилуева относилась к Якову очень по-доброму.
Хотя, надо признать, Яков порой огорчал мачеху своим поведением, и в частности нежеланием учиться и как-то устраивать собственную жизнь. 11 января 1926 года Надежда Аллилуева в письме Марии Анисимовне Сванидзе хвалила ее сына Толю: «Молодец мальчик», но тут же оговаривалась: «Про Яшу этого сказать никак не могу, я уже потеряла всякую надежду, что он когда-либо сможет взяться за ум. Полное отсутствие всякого интереса и всякой цели. Так, что-то необъяснимое. Очень жаль и очень неприятно за Иосифа, его это (при общих разговорах с товарищами) иногда очень задевает. Но что же делать. Особенно характерно, что Толя в Германии все-таки твердо держится, где гораздо легче оторваться». И Яков, и позднее Василий с успехом отрывались и в Москве, и в подмосковном Зубалове. Детям Сталина море было по колено!
К мачехе Яков относился далеко не так тепло, как она к нему. М. А. Сванидзе 9 мая 1935 года записала в дневнике свою беседу со Сталиным о старшем сыне: «Заговорили о Яше. Тут Иосиф опять вспомнил его отвратительное отношение к нашей Надюше, вновь его женитьбу, все его ошибки, его покушение на жизнь, и тут Иосиф сказал: «Как это Надя, так осуждавшая Яшу за этот его поступок, могла сама застрелиться. Очень она плохо сделала, она искалечила меня». Сашико вставила реплику — как она могла оставить двух детей — «Что дети, они ее забыли через несколько дней, а меня она искалечила на всю жизнь. Выпьем за Надю!» — сказал Иосиф.
