Я считаю современный строй исторически необходимым для России. Империя Романовых воспитала в русском народе болезнь, которая кончилась взрывом – революцией. Современное правительство медленно, но неуклонно ведёт русский народ к выздоровлению. Лечение всегда мучительно, лекарство всегда горько, но надо его принимать и делать то, что приказывает доктор.
Я всегда боялся, боюсь и сейчас, что иностранное вмешательство помешает русскому народу исцелиться от той болезни, которою заболел русский народ под глупым управлением последних Романовых. Как ни горько нам приходится, я вполне уверен в том, что переживаемые нами бедствия сделают нас великим и смелым, культурным народом-тружеником».
Интересно, как оценил бы Владимир Ефимович, один из выдающихся – на все времена – русских людей, состояние мозгов тех его потомков, которые в начале XXI века призывают голосовать или голосуют за «последнего Романова» как за олицетворение тысячелетней России?
Сам Владимир Ефимович не сомневался, как видим, в величии исторической миссии Ленина и его соратников даже тогда, когда эта миссия лишь начиналась. Но великий Ленин, повторяю, лишь дал России шанс на обновление. А создал новую Россию великий ученик Ленина – Сталин. И если бы металлург Грум-Гржимайло был перенесён некоей машиной времени в наши дни и узнал, как поднял Россию под руководством Сталина великий и смелый, культурный советский народ-труженик, то в нашумевшем конкурсе «Имя России» он бы без колебаний отдал свой интернет-голос за самого выдающегося сына России – Иосифа Сталина.
И вряд ли даже такой своеобразный наш современник, как Александр Минкин, из такого своеобразного издания, как московская газета «МК», смог бы по этому поводу что-то злобно съязвить.
Ведь «железного Грума» никак не запишешь ни в «красные», ни в «красно-коричневые».
Глава третья
Минкин, Млечин и Гитлер
О Минкины, о нравы! Или, вернее, «о Млечины, о нравы»!
Впрочем, один чёрт!
Понять ход мысли минкиных-млечиных вряд ли возможно хотя бы потому, что он явно шизофреничен. Ну, в самом-то деле, взять того же Минкина! Патологически ненавидя свою Родину и её советскую историю, быть то ли «золотым пером», то ли – «пером золотарским» в издании с названием «Московский комсомолец»! Ненавидеть комсомол и своё комсомольское прошлое и постоянно печататься в газете с таким названием? Такого раздвоения сознания никакая психика не выдержит! Волей-неволей, а чем-нибудь эдаким да заболеешь…
И вот, пытаясь заразить своей больной ненавистью всю нацию, от подёнщика до министра, от нищего до миллионера, «интеллигент» Минкин пишет о Сталине как о «недоучке», о «смолоду бандите», о «палаче», который якобы привёл к власти Гитлера и «уничтожил сельское хозяйство России»…
Николай Кровавый, между прочим, Минкину тоже не по нраву, и он – ценное признание – пишет, что «последний Романов был заурядный, слабовольный, недалекий господин» и «вообще ничего не сделал для России».
Тут спорить не с чем.
Зато Александр Минкин, имея в виду конкурс «Имя России», не прочь поставить на первое место в русской истории Александра Пушкина или Владимира Высоцкого, вопрошая: «А почему не эти Личности – первые?»
Мол, оба «гениально выразили характер и дух русского человека».
Что тут сказать? Судя по всему, у Минкина – надо же, тёзки светлого русского гения Александра Пушкина – не всё в порядке не только со знанием истории (даже самые злобные ненавистники Сталина не рискнули бы приписывать Сталину привод к власти Гитлера), но и с чувством юмора.
Зато с этим чувством всё и всегда было в порядке у самого Александра Сергеевича. И он – особенно если бы познакомился с «гениальным» творчеством Владимира Высоцкого – не оскорбился бы сравнению себя с хрипловатым певцом, а всего лишь искренне, по-пушкински, рассмеялся бы…
Причём он посмеялся бы над напыщенной глупостью Минкина не только по поводу сравнения себя с Высоцким, но и из-за минкинской попытки подольститься к памяти Пушкина, поставив его на первое место в пантеоне русской истории… Пушкин был не только поэтом, но также – мыслителем и философом, и он прекрасно сознавал свой исторический масштаб. Скажем, он был лишь певцом Полтавы, а Пётр – её творцом! Пётр говорил под Полтавой своим усачам: «Не за Петра, а за Отечество, Петру вручённое…»
Такого национального лидера Пушкин мог лишь воспеть. Но пытаться равняться с ним – увольте! В отличие от Александра Минкина, Александр Пушкин понимал суть исторических процессов.
Увы, Минкин не знает не только собственной истории и не разбирается не только в российской словесности, но ещё и слаб в знании нормативных для любого квалифицированного журналиста трудов современных европейских исследователей. Скажем, Минкин заявляет: «Самый известный немец на планете – Гитлер. Но у немцев сегодня ни в коем случае он не получил бы первое место. Его даже в список не включили бы. Для немцев отвратительна сама мысль, что у их страны может быть такое имя»…
Минкин здесь намекает, что и для него, мол, отвратительна сама мысль, что символом России может быть Сталин. В опровержение этого удивительного по злобе и несправедливости «намёка» по части Сталина я мог бы привести множество мнений даже не соотечественников Сталина, а иностранцев самых разных политических взглядов. Однако и по части оценок в Германии Гитлера – даже вполне респектабельными немцами – Минкин нахально невежественен. Возьмём, например, такого известного автора, как Иоахим Фест.
В 1973 году он, редактор одной из авторитетнейших германских газет «Франкфуртер альгемайне цайтунг», лауреат многих премий за деятельность в области науки и культуры, в том числе – премии имени Томаса Манна, опубликовал тысячестраничную биографию Гитлера, быстро переведённую на 15 языков и изданную в разных странах миллионными тиражами.
И в своём «Предваряющем размышлении» к биографии Гитлера этот буржуазный либерал и интеллектуал написал вот что:
«…Если бы в конце 1938 года Гитлер оказался жертвой покушения, то лишь немногие усомнились бы в том, что его следует назвать одним из величайших государственных деятелей среди немцев, может быть, даже завершителем их истории. Его агрессивные речи… и его планы мирового господства канули бы, вероятно, в забытьё как творение фантазии его ранних лет и лишь от случая к случаю вспоминались бы, к негодованию нации, её критиками».
Здесь налицо сожаление Феста о том, что Гитлер не ограничился возвратом в рейх Саара, Рейнской области, аншлюсом Австрии и включением в состав Германии этнически немецких Судет, а сломал себе голову на той самой России Сталина, глава которой – в интерпретации мировой истории А. Минкиным – якобы привёл фюрера к власти.
