Шестов был дружен с журналистом Г.Работниковым. Сохранилось 5 писем Работникова к Шестову, написанных в Житомире 20.07.1895 — 24.11.1895. В них Работников говорит о десятилетнем знакомстве, о своей работе в разных газетах и журналах, о том, что он пишет статью о Мюссе и Шенье, и, главным образом, о своих трудностях и безденежьи. Шестов ему «доставал деньги» и исполнял разные поручения. В 1895 г. Шестов вел переговоры о своем участии и участии Работникова в переводе на русский язык многотомного труда Генриха Греца «История евреев». В архиве Шестова сохранилась черновая рукопись перевода нескольких глав этого труда. Хотя в письмах Работникова этого и не чувствуется, но очевидно, что их связывала с Шестовым искренняя дружба. Шестов пишет в письме к Софье Григорьевне от 3.11.1896, что это «старый друг», который «лучше новых двух». Судьба Работникова трагична. Его карьера журналиста была, по-видимому, не очень удачной, кроме того он был болен чахоткой. В конце 1895 г. или в начале 1896 г. он поехал лечиться в Рим. Семья Шестова посылала ему деньги на жизнь, но спасти его не удалось, и он скончался в Италии в 1897 г. (см. ниже письмо Шестова к Софье Григорьевне от 22.09.1897).
Шестов был также дружен с писательницей Варварой Григорьевной Малахиевой-Мирович из Воронежа, которая в те годы писала в киевских газетах, а позже стала сотрудницей московских и петербургских журналов. В конце десятых годов она заведовала беллетристическим отделом «Русской мысли». Сохранилось 17 ее писем к Шестову. Из них 9 написаны в 1895 и 1896 гг. и 8 — между 1921 и 1925 гг. Одно приведено ниже, другое в приложении. Тон писем весьма дружественный. В них немало рассуждений на возвышенные темы, но Варвара Григорьевна также часто обращалась к Шестову за помощью, и он ей никогда не отказывал. Можно предположить, что они познакомились в 1892–1893 гг. Потом встречались в Киеве и Москве.
Она гостила у Шестова в Швейцарии, когда он жил в Коппе (1910–1914). Отношение к Работникову и Малахиевой- Мирович очень характерно для Шестова. Всю жизнь Шестов помогал друзьям. Некоторым — деньгами, некоторых выручал из трудных ситуаций, за других хлопотал.
В августе 1895 года Шестов гостил в имении отца Софьи Григорьевны Переверзовке, где собралось несколько членов семьи Балаховских (Софья Григорьевна, ее муж Евгений Юльевич Пети, Дмитрий Григорьевич, Татьяна Григорьевна и Софья Исааковна с детьми). Там же жила Варвара Григорьевна Малахиева-Мирович (в это лето и зиму Варвара Гр. была гувернанткой детей СофьиИс.). После отъезда Шестова из Переверзовки Варвара Гр. оттуда написала ему два письма. Приводим выдержки из первого:
Как грустно смотрит лес и озеро и вся Переверзовка после Вашего отъезда! Я очень привыкла к Вам и поняла Вас лучше и Ваша близость стала мне дорогой. Но «Les joies sont toujours trop courtes, les adieux sont toujours trop longs». Так сказал Виктор Гюго. А я начала письмо не для того, чтобы сказать это, да как-то само сказалось. Впрочем, я уверена, что это будет Вам приятно, — а чего бы я ни сделала, чтобы Вам было приятно, чтобы Вы не имели такого изнеможенного и угнетенного вида, как в последние дни. Вы сделали меня лучше, чем я была раньше… Как жаль, что Вы не могли еще побыть здесь. Я вижу теперь, что каждый день Ваше присутствие доказывало мне убедительней, чем все тома Толстого, что «Царство Божие внутри нас есть». Я во многом еще не разобралась, но в хаос моей души уже внесен свет и предчувствие несомненного рождения из этого хаоса… И когда Вы будете умирать, то Ваша встреча со мной даст мир Вашей совести, хотя бы Вы ничего другого не сделали в жизни. И как хорошо, что Вам дано делать это «другое» почти везде, где Вы ни появитесь. И если бы не Ваши дела с сукнами, Вы создали бы себе путь в жизни, не похожий на другие пути.
Трудный, но без фальши и компромиссов, ведущий к правде. И вот опять отвлеклась от цели письма. Цель его прозаическая. Нужно узнать в редакции размеры гонорара за недавно напечатанный в «Жизнь и Искусство» бессодержательный рассказ… «В мае». [Переверзовка, 14.08.1895].
К этим же годам относится связь Шестова с горничной семьи Шварцманов, Анютой Листопадовой, и рождение внебрачного сына Сергея (вероятно, 1892). Шестов был очень привязан к мальчику и всю жизнь о нем заботился. Сережа жил в Москве с матерью, а затем в семье одного московского журналиста. В Москве он окончил гимназию. Неизвестно, успел ли он поступить в университет до войны. На войну он пошел вольноопределяющимся и был награжден двумя георгиевскими крестами и произведен в прапорщики. Он был убит на войне, вероятно, весной 1917 г. Во время своих отпусков он бывал у Шестовых в Москве. В один из приездов он встретился с Борисом Пастернаком (Борис Пастернак. Охранная грамота, стр.80).
Глава II Поездка за границу (1896–1898)
— Женитьба.
— «Шекспир и его критик Брандес»
Как было указано, Шестову пришлось вернуться в Киев, чтобы привести в порядок дела отца. Ему удалось добиться строгой отчетности, сбалансировать спрос и предложение. Но работа в семейном деле не соответствовала природе и устремлениям Шестова. К концу 1895 г. он заболел (нервное расстройство, сильные мучительные невралгии, полное изнеможение) — вероятно, из-за того, что приходилось так много времени отдавать нелюбимому делу, и вследствие потрясения, вызванного трагическим событием в его личной жизни. Что произошло, неизвестно. Некоторые из друзей Шестова, вероятно, с его слов знали о трагическом событии, и упоминания о нем встречаются в их работах, но в чем именно заключалась трагедия, они, очевидно, не знали. Евгения Герцык пишет:
Этот такой чистый человек нес на совести сложную, не вполне обычную ответственность, от которой может быть и гнулись его плечи, и глубокие морщины так рано состарили его… Это было время глубочайшего отчаяния Льва Исааковича, его внутренней катастрофы. (Герцык, стр.102, 106).
Близкий друг Шестова А.М.Лазарев пишет в своей статье о Шестове, что «с ним случилось нечто более страшное». В.Зеньковский пишет о том же (стр.322), и сам Шестов говорит об этом в своем «Дневнике мыслей», в записи от 11.06.1920:
В этом году исполняется двадцатипятилетие, как «распалась связь времен» или, вернее, исполнится — ранней осенью, в начале сентября. Записываю, чтобы не забыть: самые крупные события жизни — о них же никто, кроме тебя, ничего не знает — легко забываются.
В эти тяжелые и мучительные дни сестра В.Г.Мала- хиевой-Мирович, Настя, поддержала Шестова, и он хотел на ней жениться, но родители не дали своего согласия. Этот новый удар еще ухудшил состояние Шестова. При первой возможности он передал свои обязанности в деле Владимиру Евсеевичу Мандельбергу (муж Марии Исааковны), который, по просьбе Шестова, был посвящен в дело отцом, когда Шестов почувствовал первые приступы болезни, и уехал за границу (вероятно, март 1896), чтобы лечиться и по возможности заниматься литературой и философией.
