Донесения поступали регулярно в течение четырёх месяцев. Бергер писал, что возлагает большие надежды на друзей в Генте, обещавших организовать там наблюдательные посты. Я был очень доволен, так как и некоторые другие наши ячейки начали посылать нам свои первые донесения, и наша сеть постепенно расширялась.
Неожиданно мы узнали, что наш курьер, доставлявший донесения из Антверпена к границе, арестован. Позже от другого антверпенского агента, которому мы поручили расследовать эхо дело, мы узнали, что владелец кафе, который [17] выполнял функции «почтового ящика» или связующего звена, также был арестован. Мы больше ничего не слыхали о Бергене. По прибытии в Брюссель после перемирия я узнал, что он был расстрелян вместе с двумя другими антверпенскими агентами, которые работали на него в Льеже.
Мне так и не удалось узнать, что привело его к аресту. Однако было совершенно ясно, что раз «почтовому ящику» не было известно ни имя Бергена, ни имя курьера, причем имя курьера не знал и сам Берген, то немецкая контрразведка подождала с арестом до тех пор, пока не проследила всех нитей организации. Я думаю, что Берген провалился первым. Хорошо одетый и явный джентльмен по внешности, он возбудил подозрения своим общением с железнодорожниками, которые работали в качестве наблюдателей, и с владельцем кафе, расположенного в самом бедном квартале и посещаемого, главным образом, лодочниками. Мы советовали ему пользоваться услугами посредника для сношений с этими людьми и удовольствоваться руководством их работой, самому оставаясь в тени, но он, по всей вероятности, не обратил внимания на наше предупреждение. Германский агент мог проследить за ним или его курьером до «почтового ящика» и увидеть, как он передает им донесения. Немцы, по своему обычному методу, схватили всех, кто только имел какое-либо соприкосновение с подозреваемым ими агентом.
Наша задача была достаточно трудной. Всё, что мы могли сделать, чтобы избежать катастрофы, подобной той, которая постигла Франкиньуля, и полного прекращения поступления сообщений из Бельгии, это — следовать нашему громоздкому плану и работать с дюжиной одновременно функционирующих организаций, каждая из которых совершенно независима от других в каждом своем звене, начиная от наблюдательного поста и кончая агентом связи с Голландией.
После войны я познакомился в Брюсселе со священником из Гента, принадлежавшим к ордену францисканцев; последний рассказал мне, что именно он был тем другом, о котором нам писал Берген. Он уже организовал два наблюдательных поста, которые были готовы начать функционировать, too в это время связь с Лувеном была прервана. Он условился с Бергеном, что завербует других членов своего ордена в различных частях Бельгии, но после ареста «почтового ящика» он не; имел больше никаких способов связи и был вынужден отказаться от своих планов. [18]
В ячейках, которые мы организовали, позже, мы использовали многих священников. Они были превосходными агентами. Для них не существовало пропасти, отделявшей бельгийских деловых людей от людей свободных профессий и рабочих. Они могли посещать все слои населения, не возбуждая подозрений. Нам нужны были интеллигентные люди, но все же мы не могли обойтись без рабочих-железнодорожников, контрабандистов, владельцев маленьких кафе, лодочников и крестьян, работавших в пограничной полосе. Ясно, что часто бывало очень трудно создавать между ними связь.
В течение значительного времени, пока нам не удалось организовать второй пост, один только пост Бергена давал союзникам информацию о движении войск по этой важной артерии. Войска, присылавшиеся из Германии в качестве подкреплений для всех секторов германского фронта между Верденом и морем, должны были проезжать через Льеж или Трир. В Льеже железнодорожная линия разветвлялась на две артерии: одна шла через Брюссель, другая — через Намюр. Действительно, IV германская армия под командованием герцога Альбрехта Вюртембергского поддерживала связь с Германией исключительно по линии Брюссель — Льеж. Неудивительно поэтому, что немецкая контрразведка так тщательно расставляла свои западни.
Наблюдатели за поездами и «фланёры»
Стоять у пересечения железнодорожных путей и смотреть на проходящий поезд легко, но вести регулярное наблюдение за всеми поездами, проходящими через данный пункт, и отмечать время прохождения и состав поезда — дело совершенно иное. Оно не должно было прерываться ни днём, ни ночью, причём надо было отмечать все подробности. Совершенно очевидно, что подобное наблюдение могло вестись только из дома, расположенного у железнодорожной линии.
Немцы знали, что мы это делаем, так как они захватили всю организацию Франкиньуля, так же как и многие другие организации. Ввиду этого дозоры их контрразведки постоянно обходили пути и следили за каждым домом, в котором мог бы найти себе приют наблюдатель.
Когда такой агент, как Берген, приступал к организации ячейки, то главное затруднение заключалось в том, чтобы найти помощников среди живущих возле железнодорожных путей. Поместить в подобный дом новое лицо — значит [19] вызвать подозрение немцев. Поэтому, как правило, приходилось убеждать одного из постоянных жильцов нести эту службу. Для того чтобы это сделать, нужно было либо самому быть достаточно знакомым с данным лицом, чтобы существовало взаимное доверие, либо приходилось вести переговоры через общих друзей. В этом отношении нам был очень полезен Моро, так как служащие железных дорог живут обычно вблизи железнодорожных путей, и письма от их бывшего начальника было достаточно, чтобы установить полное доверие.
Наблюдение должно было вестись двумя сменами, и очень часто эта работа выполнялась мужем и женой. Им приходилось думать о том, чтобы ночью у них не было видно света и чтобы днем их не заметили у окна в момент наблюдения за путями. Работа была монотонна, и для того чтобы ночи и дни следить за проходящими поездами, отмечая состав каждого поезда, даже в тех случаях, когда перевозился только провиант или военное имущество, требовалась величайшая преданность делу и честность.
Состав поездов отмечался с помощью сокращений: «пл.» — означало обычный товарный вагон для скота или теплушку, «в.» — пассажирский вагон, «плоск. пл.» — платформы, «высокие пл.» — открытые платформы со стенками, «крытые пл.» — платформы, крытые брезентом. Поезд, перевозивший пехоту, обозначался следующим образом: «10: 15, 1 в. офиц., 33 пл. солдат, 3 пл. лошадей и 6 плоск. пл.». Артиллерийская часть могла иметь следующий состав: «1 в. офиц., 10 пл. солдат, 20 пл. лошадей, 4 плоск. пл. пушек и 8 плоск. пл. зарядных ящиков».
