Но сам я немало погрешил в этом отношении, хотя и в ином плане, и я боюсь ответить за свой мистический анархизм на Страшном суде – не за сущность самой идеи, а за неосторожность ее выражения. По этому поводу я написал в 1919 году и напечатал в моей книжке стихотворений 1922 года послание к главному ревнителю опасной идеи – Вячеславу Иванову. В этом послании, между прочим, я напоминаю поэту о нашем бунтарстве:
Ведь вместе мы сжигали дом,
Где жили наши предки чинно…
Поэт тогда же в декабре 1919 года ответил мне прекрасными и мудрыми стихами:
Да, сей костер мы поджигали,
И совесть правду говорит.
Хотя предчувствия не лгали,
Что сердце наше в нем сгорит.
Гори ж, истлей на самозданном,
О сердце-феникс, очаге!
Свой суд приемли в нежеланном.
Тобою вызванном слуге.
Кто развязал Эолов мех[56],
Бурь не кори, не фарисействуй.
Поет Трагедия: «Все грех,
Что Воля деет. Все за всех!»
А Воля действенная: «Действуй!»[57]
Считаю уместным напомнить еще раз, что сам Вяч. Иванов в эпоху мистического анархизма был неизмеримо осторожнее и тоньше в своих высказываниях, чем я. Надо и то сказать, что поэт старше меня, и в ту пору это было очень заметно.
В эти дни, когда мы проповедовали наши анархические идеи, реальной связи с политическою «злобою дня» у нас не было, или – точнее – она была, но как некий внутренний опыт. Одним словом, я не был связан никакими партийными заданиями. В 1905 году и позднее я встречался часто с большевиками. Особенно мне памятны вечера у тов. Лещенко[58]. Здесь я беседовал с А.В. Луначарским, О.Д. Каменевой[59], А.М. Коллонтай[60] и др. Философическая и литературная полемика, начатая на страницах журналов, продолжалась за ужином у тов. Лещенко. Несмотря на весьма существенные принципиальные разногласия, я все-таки чувствовал, что самое серьезное в революции связано с этим левым крылом социал-демократии. Я чувствовал, что если революция победит, то именно под знаком рабоче-крестьянского мятежа, на каких-то новых путях, не предугаданных благоразумно-умеренной частью социал-демократии.
Товарищи большевики навещали и меня, и Вяч. Иванова. Как ни остры были наши противоречия, как ни расходились мы во взглядах на космос и человека, все-таки в те дни была какая-то одна точка, где перекрещивались наши надежды и наши мечтания. Полемика наша, иногда весьма запальчивая, не мешала большевикам ценить попов как поэтов. В этом отношении большевики были терпимы и более чутки, чем наши либералы и радикалы[61].
Во второй половине 1920-х гг. М. Кузмин выпустил лишь книгу стихов «Форель разбивает лед» (1929). В эти годы он интенсивно занимался переводами.
Впервые частично опубликованы: Весы. 1906. № 1. Полностью вошли в сб. «Сети» (1908).
«Зеленый сборник стихов и прозы» вышел в Петербурге в 1905 г. В нем помимо упомянутых в тексте были напечатаны произведения Ю. Верховского, П. Конради, Вл. Волькенштейна. В рецензии на сборник А. Блок отметил излишнюю «литературность» и «начитанность» авторов (Вопросы жизни. 1905. № 7).
Менжинский Вячеслав Рудольфович (1874–1934) – видный партийный деятель, член РСДРП с 1902 г. С 1918 г. – нарком финансов РСФСР. Председатель ОГПУ с 1926 г. От литературной деятельности отошел очень рано.
См.: Весы. 1906. № 11. В повести описаны гомосексуальные отношения героев.
Стыдливый (фр.). Зд. – привередливый.
У каждого свой вкус (фр.).
«Вечера современной музыки» – музыкальный кружок, основанный в Петербурге в 1901 г.
Портреты Кузмина (один – акварелью, второй – гуашью) написаны К.А. Сомовым в 1909 г., представляют собой варианты.
Портрет Блока создан в 1907 г. (цв. карандаш, гуашь), портрет Вяч. Иванова – в 1906 г. (карандаш).
Намек на нетрадиционную сексуальную ориентацию К.А. Сомова.
Александрия – город, основанный Александром Македонским в 332–331 гг. до н. э. в Египте, был международным торговым и культурным центром Востока. В IV–V вв. постепенно наступил экономический и культурный упадок города.
О «Башне» в доме Вяч. Иванова см. здесь.
«Пролог» – сборник житий святых, патериковых легенд, созданных в Византии в X–XI вв. Название «Пролог» на русском языке появилось в результате ошибки редактора, принявшего вступление (пролог) за название сборника.
Казанова Джованни Джакомо (1725–1798) – итальянский писатель, авантюрист, оставивший «Мемуары» (написаны в 1791–1798 гг., опубликованы в 1822–1828 гг.).
Подразумевается направление в поздней античной культуре, отличающееся внешней изощренностью формы и внутренним творческим упадком.
Городецкий Сергей Митрофанович (1884–1967) – поэт, прозаик, критик. Отозвался о прозаических произведениях Чулкова (Речь. 1911.21 марта. № 78). В августе 1920 г. Чулков написал послание «Сергею Городецкому» (см.: Стихотворения Георгия Чулкова).
Сборник «Ярь. Стихи лирические и лиро-эпические» вышел в Петербурге в 1907 г. О скифских мотивах этого сборника упомянул М. Волошин, сказав, что его автор «молодой фавн, прибежавший из глубины скифских лесов», воплотивший «самые глубины древнего творческого сознания», «самые недра народного духа» (Русь. 1906. 19 дек. № 80). Рецензия в «Весах» (1907. № 2) акцентировала внимание читателей на «мощи смелого взлета, юношеской дерзости обещаний, новизне песен, запетых на свой лад» (с. 83). Более строго отнесся к книге С. Соловьев, написавший, что, обладая «даром мифотворчества», Городецкий тем не менее многое сшил на «живую нитку», и сборник местами «расползается от прикосновения критического анализа» (Золотое руно. 1907. № 2. С. 89).
О каком рассказе идет речь, установить не удалось.
Место публикации стихотворения не найдено.
«Крестовые сестры» впервые опубликованы в альманахе «Шиповник» (1910. Кн. 13).
Действительно, первой публикацией А.М. Ремизова был рассказ-причитание «Плач девушки перед замужеством» (под псевдонимом Н. Молдованов), напечатанный в «Курьере» (1902. 8 сентября. № 242).
