Действие оперы-балета разворачивается в IX–X веках. Сюжет «Млады» своеобразен — главная героиня погибает еще до начала действия, а потом в опере на сцене появляется лишь ее тень, причем без речей. Млада — невеста князя Арконы Яромира (он был князем руян как раз во время войны с датчанами, закончившейся разрушением Арконы и христианизацией жителей Рюгена). Ее соперница Воислава, дочь князя ратарей Мстивоя, отравила Младу во время свадьбы. Чтобы приворожить Яромира, Воислава обращается за помощью к богам ада — Морене, верной рабой которой она становится, и Чернобогу, — но тень Млады с помощью богини любви Лады разлучает Воиславу и Яромира и открывает жениху во сне истинную причину своей смерти. Яромир просит жреца храма Радегаста в Ретре разрешить его сомнения — была ли Млада отравлена? Вызванные призраки славянских князей подтверждают это, после чего Яромир убивает Воиславу. Мстя за смерть Воиславы, Морена вызывает бурю, разрушившую храм Радегаста, и наводнение. Вышедшее из берегов озеро затопляет Ретру. Тени Млады и Яромира соединяются на небесах. Такой фантастический сюжет (в котором появляются ведьмы, лешие, кикиморы и даже Кощей Бессмертный и тень самой красивой женщины на земле — царицы Клеопатры, пытающейся пленить Яромира) потребовал от композитора особого музыкального языка. Римский-Корсаков создал эпическое музыкальное полотно, в котором оригинальная и изощренная звукопись как бы воссоздает древний языческий мир. Музыкальные находки композитора во многом предвосхитили те новые явления, которые характерны для его поздней оперы «Кащей Бессмертный» и балета И. Ф. Стравинского «Весна священная» (также на тему славянского язычества). Любопытно, что в «Младе» в сцене торга во втором действии партии исполняют новгородец, варяг и араб («мавр из Халифата») — эта композиция впоследствии «перекочевала» в другую оперу Римского-Корсакова — «Садко».
Глава пятая
Рюрик ютландский
Еще одна гипотеза о личности и происхождении Рюрика возникла благодаря двум предположениям. Первое было высказано немецким историком-любителем Германом Фридрихом Хольманом, который в 1793–1825 годах занимал должность ректора и профессора провинциальной школы в немецком городе Евер (Иевер). В 1816 году он издал в Бремене на немецком языке книгу, которая была вскоре переведена на русский язык и издана в 1819 году (имя автора при этом было транскрибировано как Г. Ф. Голлманн). Она называлась «Рустрингия, первоначальное отечество первого российского великого князя Рюрика и братьев его. Исторический опыт». Русское издание было осуществлено стараниями членов Румянцевского кружка — неформального сообщества историков, филологов и археографов, группировавшихся вокруг выдающегося деятеля просвещения начала XIX века графа Николая Петровича Румянцева (1754–1826). Сын знаменитого полководца графа Петра Александровича Румянцева-Задунайского, Николай Петрович оставил яркий след в истории России и в качестве государственного деятеля, и в качестве ревнителя науки и просвещения. Прославился он и как выдающийся организатор научных исследований в области русской истории. Участники возглавлявшегося им кружка занимались собиранием и изучением письменных источников по истории русского Средневековья, причем как внутри государства, так и за рубежом (в архивах и библиотеках Германии, Италии, Франции, Швеции и других стран)[140]. В 1811 году по инициативе Румянцева была учреждена Комиссия печатания государственных грамот и договоров при Московском архиве Государственной коллегии иностранных дел, на издания которой он пожертвовал свыше 60 тысяч рублей. Он собрал огромную библиотеку (более 28 тысяч томов), коллекции рукописей (более 700), карт (около 1500), этнографических материалов, нумизматики, которые «завещал на пользу Отечества и благое просвещение». Коллекции Николая Петровича легли в основу Румянцевского музея, на базе библиотеки которого (с 1861 года находившейся в Москве) после революции была организована Российская государственная библиотека.
Г. Хольман подчеркивал, что впервые основная идея его книги была вскользь высказана именно Румянцевым. В чем же она заключалась? По мысли автора, Рюрик происходил из Рустрингии (Рюстрингена) — исторической области на побережье Северного моря между современным районом Фрисландия в Нижней Саксонии и устьем реки Везер (по левому берегу реки). Рустрингия находилась в восточной части исторической Фрисландии (Фризии), включавшей побережье Северного моря от нидерландского озера Эйсселмер (бывший залив Зёйдерзе) до полуострова Ютландия. Сейчас это территория двух государств — Голландии (Нидерландов), на севере которой существует провинция Фрисландия, и Германии. Основанием для предположения о происхождении Рюрика из Рустрингии послужило формальное сходство названий этой области и Руси. На самом деле никакой связи между ними нет, но, как мы помним, на заре лингвистики, тем более в любительских кругах, подобного рода сопряжения названий не были редкостью. Почему же Хольман и Румянцев обратили внимание на Рустрингию? Немецкий историк был жителем Евера — этот город является центром германской Фрисландии. Историческая Рустрингия находилась совсем недалеко от Евера, и таким образом, идея Хольмана служила местному патриотизму — это было такое же историческое краеведение, как и разыскания мекленбургских историков о корнях Рюрика. Так же как и идеи мекленбургских любителей древности, версия Хольмана была связана с династическими отношениями немецких государств и Российской империи. Дело в том, что у Евера была интересная судьба — в XVIII веке этот город находился во владении князей Анхальт-Цербстских, а после смерти князя Фридриха Августа в 1793 году права на Евер перешли к его сестре, которая была российской императрицей Екатериной Великой. Таким образом, Евер оказался под властью российских императоров — Павел I и Александр I титуловались «Государями Еверскими». В 1807 году Евер был занят войсками Наполеона и следующие несколько лет был частью Голландского королевства, вассального по отношению к наполеоновской Франции (голландским королем был один из братьев Наполеона — Луи Бонапарт). В 1813 году Евер вернулся под власть России, но в 1818 году Александр I передал этот город герцогству Ольденбургскому.
Герцогство (с 1829 года — великое герцогство) Ольденбургское занимало значительную территорию по левобережью Везера и непосредственно примыкало к еверским владениям Александра. Кстати, средневековая Рустингия тоже входила в состав герцогства. Столицей этого немецкого государства был город Ольденбург (его не следует путать с одноименным городом в земле Шлезвиг-Гольштейн, бывшим славянским Стариградом). С Ольденбургом у русских государей были давние связи. Дело в том, что династия гольштейн-готторпских герцогов, к которой принадлежали по мужской линии все российские императоры, начиная с Петра III, была ветвью Ольденбургского владетельного дома. Иными словами, Ольденбург был действительным «первоначальным отечеством» династии Романовых с 1761 года. А в 1809 году сестра Александра I, великая княжна Екатерина Павловна, вышла замуж за сына герцога Ольденбургского Петера Фридриха Георга (в России его звали Георгий Петрович), своего двоюродного брата; от этого брака произошла так называемая «русская ветвь» Ольденбургского дома — принцы Ольденбургские, натурализовавшиеся в России. Таким образом, в 1816 году Евер не только находился под властью русских царей, но и соседствовал с родовыми владениями немецких предков Романовых. Из этих же земель, как оказывалось, происходили и Рюриковичи. Таким образом, обе русские правящие династии как бы возводились к одним истокам — но на этот раз не славянским, а германским. В этом, вероятно, и следует искать истоки мысли Румянцева (стремившегося, по всей видимости, подчеркнуть права России на Евер), трансформировавшейся в гипотезу Хольмана.
