белых буйволов», но никаких признаков людей – однако через некоторое время моряки с пинаса увидели в бухте «одного индейца, ловившего рыбу со своего каноэ». Дрейк пригласил его подняться на борт «Золотой лани», вместе с «каноэ и всем, что с ним было». На взгляд англичан, это был «человек вполне миловидный, среднего роста; одетый в белую рубаху, едва доходившую до колен и оставлявшую руки и ноги обнаженными; волосы у него на голове были очень длинные, а бороды не было вовсе, как это по большей части бывает у индейцев». Более того, «он казался человеком очень кротким, мягкого и смиренного характера, при этом проявлял ко всему любопытство и очень благодарил за те вещи, которыми одарил его наш генерал. Глядя на него, мы понимали, сколь прискорбно будет, если и эти люди испытают на себе ту жестокость, которую узнали все, кого испанцы держат в подчинении и над кем имеют какую-либо власть».
Наконец-то им удалось найти неиспорченного индейца, которого они так долго искали. После этого они «отослали его с нашей лодкой и его лодкой (сделанной из тростниковой соломы) и высадили его там, где он захотел».
На берегу его встретили двое или трое друзей, которым он показал безделушки, подаренные англичанами. Через несколько часов он вернулся с другими членами своего племени и принес ответные подарки: кур, яйца и «жирную свинью» – все это было нагружено на второе каноэ, в котором не было людей. После этого их предводитель отослал прочь своего коня, чтобы гости могли видеть, что он один и безоружен, и предложил проводить их в безопасную гавань, где они могли бы отдохнуть.
Однако команда не слишком этому обрадовалась. Люди давно начали понимать, что их втянули в откровенно пиратское плавание, а их капитан не собирается останавливаться ни перед чем. Они пережили множество опасностей: внезапные бури, мятеж на борту, нападения местных жителей, риск отравиться незнакомой пищей, отсутствие пресной воды, цинга, дизентерия – их тело и разум постоянно подвергались суровым испытаниям, и не было никаких гарантий, что кто-то из них сможет снова увидеть Плимут или хотя бы дожить до следующего дня.
На нижних палубах зрело недовольство: люди осознали, что Дрейк без колебаний пожертвует их жизнями ради достижения своих целей. Росту этих настроений способствовал, в частности, один из офицеров – Джон Даути, брат казненного Дрейком Томаса Даути, который был тесно связан с придворной кликой, выступавшей против Дрейка, и присоединился к плаванию, чтобы присматривать за выскочкой-капитаном и по возможности пресекать его бесчинства. Вскоре Даути успешно восстановил команду против Дрейка. А чтобы еще больше унизить капитана, Даути заявил, что спал с его женой незадолго до того, как корабль отплыл из Англии. Было это правдой (маловероятно, во всяком случае, независимого подтверждения этот факт так и не получил) или Даути впустую хвастался, чтобы повысить свой авторитет в глазах других мужчин, но подобные заявления могли только разозлить Дрейка. Однако ему пришлось отложить свою месть до тех пор, пока кругосветное плавание не окончилось.
С новой ясностью увидев свою цель, Дрейк приказал флоту плыть на север вдоль побережья Чили. Сведения об этом этапе их кругосветного плавания нередко расходятся, в зависимости от того, кто о нем рассказывает и сколько времени прошло между событиями и попыткой их вспомнить. В любом случае ясно, что Дрейку и его людям постоянно угрожали как испанцы, так и коренные жители, и, пока они с заминками продвигались на север, их жизнь не раз подвергалась опасности.
Испанцы скрывались повсюду. Везде, где Дрейк обнаруживал испанские лагеря, он отправлял своих людей в набеги, приводившие противников в бессильную ярость. Дух озорства охватил всю команду. Даже корабельный капеллан Фрэнсис Флетчер с юмором писал, как они напугали испанца, который заснул на посту, охраняя 13 бочонков серебра, овец и запас вяленой говядины. Английские пираты пощадили стражника, но унесли все добро, а ему оставалось только отчаянно сыпать проклятиями им вслед. Эль Драке – «дракон», как стали называть Дрейка испанцы, – снова нанес удар.
5 декабря 1578 г. «благодаря усердию нашего нового индейского лоцмана мы бросили якорь в нужной гавани», – писал Флетчер. Испанцы первыми побывали в этом месте еще в 1536 г. и назвали его Вальпараисо. Дрейка оно разочаровало: там оказалось всего девять скромных дворов. Он представлял себе более крупное поселение и надеялся, что сможет встретиться там с пропавшими кораблями своего небольшого флота, однако их нигде не было видно. Однако в гавани располагался склад с чилийскими винами и, еще более многообещающе, стоял испанский корабль под названием «Капитана». Команда корабля, приняв новоприбывших за испанцев, открыла бочку вина, чтобы приветствовать их в этой отдаленной гавани. Но вместо ожидаемых приветствий и тостов команду ждал дерзкий налет людей Дрейка: они обыскали весь корабль и вынесли с него 1770 бутылок вина, доски и дерево и обтянутые кожей сундуки с «превосходным золотом Балдании» (которое считалось чистым на 99,9 %). Наконец Дрейку попалась добыча, стоившая всех затраченных усилий, времени и жертв, – огромное количество чистого испанского золота.
«Некоторое время мы отдыхали и подкреплялись, – небрежно заметил Флетчер, – и освобождали этот корабль от столь тяжкого груза». Другими словами, вместе с золотом англичане украли провизию – вино, хлеб и бекон, которые могли пригодиться им в их долгом путешествии. Никто не посмел им помешать, не прозвучало ни одного выстрела. Если раньше команда задавалась вопросом, какова цель их путешествия, то теперь это стало очевидно: целью их путешествия была не определенная точка на карте, а кругосветный поход, в котором Дрейк мог заниматься тем, что получалось у него лучше всего, – грабить испанское золото. В следующие несколько дней англичане заняли «Капитану» и переманили на свою сторону местных коренных жителей, щедро осыпав их подарками. Дрейк призвал жителей присоединиться к нему и сообща изгнать испанцев. Он оставил им оружие и объяснил: «Всего несколько человек смогут напасть на многих, и всегда будете побеждать, и многие из нас будут на вашей стороне». Похожую стратегию он использовал много лет назад с симарронами. Но на сей раз он не собирался оставаться на месте – захваченное золото побуждало к действиям.
«Золотая лань» подняла якорь и снова вышла в плавание, «захватив с собой индейского лоцмана, которого наш полководец самым щедрым образом наградил и одарил многими благами, что пришлось ему весьма по нраву». После того как он выполнил свою задачу, англичане высадили его «в том месте, где он пожелал», и двинулись дальше вместе со всем неправедно нажитым
