В то же самое время мне приходило множество просьб о чтении как из ближайших селений, так и из самых удаленных уголков страны. Меня вызывали в Вашингтон, чтобы я получил информацию для одного из высокопоставленных государственных чиновников. Я уверен, что информация оказалась, по крайней мере, интересной, потому что через год меня вызвали снова[29].
Но, возможно, наиболее примечательным событием был мой опыт с последним случаем возвращения афонии. Не уверен, что я до конца понял его значение. Вот как это было.
В течение приблизительно 10 дней я был способен говорить только шепотом. Я чувствовал, что если бы смог войти в транс, то, возможно, снова получу помощь. Это было воскресенье. Жена отправила старшего сына погулять, поручив ему присмотреть за младшим братом[30], который тогда был еще очень мал. Мы удалились в спальню, где я лег и погрузился в состояние транса. Предположительно сеанс длился около 30 минут, и это единственный случай, когда я был в состоянии вспомнить что-либо из сказанного. По большей части я в этом состоянии спал и видел сны. Но были ли это действительно сны?
Похоже, передо мной раскрылись все кладбища мира. Я видел местопребывание тех, кого мы называем мертвыми, в самых разных уголках земли, Затем картина перед моими глазами переместилась. Казалось, что могилы сосредоточились вокруг Индии, и некий полос свыше сказал мне: "Здесь ты познаешь религию некоего человека посредством способа, которым он распоряжается своим телом".
Затем мой взгляд снова переместился во Францию, и я увидел могилы солдат. Среди них были могилы трех парней, которые учились в моем классе воскресной школы. Затем я увидел их, но не мертвыми, а живыми. Каждый из них рассказал мне, как он встретил здесь свою смерть, — один под пулеметным огнем, другой — от разрыва снаряда, третий — во время артобстрела. Двое поручили мне рассказать об этом их любимым. Они появились практически так же, как они сделали это в тот день, когда приезжали попрощаться со мной, уезжая в армию на фронт Первой мировой войны.
Когда затем сцена снова изменилась, я пустился во внутренние рассуждения: "Похоже, именно это и называют спиритизмом. Может ли это оказаться правдой? Все они, те, кого мы называем мертвыми, все же живут в некоторой другой плоскости бытия? А могу ли я увидеть моего собственного сына?" И тут как будто подняли занавес — пред моими глазами появились длинные ряды младенцев. В третьем или четвертом ряду сверху, сбоку, я узнал своего сына — Милтона Портера, — который умер в младенчестве за несколько лет до этого. Он увидел меня как раз тогда, когда я узнал его. Он улыбнулся, узнав меня, но между нами не было произнесено ни одного слова.
Сцена снова изменилась, и передо мной появилась моя подруга, которая приблизительно в то же время была похоронена на местном кладбище. Это был человек, которого я очень хорошо знал. Я купил у нее множество цветов, которые были розданы ученикам моих классов воскресной школы. Она говорила со мной об изменениях, которые мы привыкли называть смертью, сказав, что на самом деле это скорее рождение. В особенности она упоминала о том, как важно дарить людям цветы и что нужно делать это чаще, а не только во время похорон. Она сказала, что цветы многое могут дать инвалидам, лежачим больным, тогда как они мало что значат для тех, кто уже перешел с материальной плоскости бытия на духовную. Затем она сказала: "Но давай все же поговорим сейчас о материальном. Несколько месяцев назад кто-то оставил вам для меня два с половиной доллара. Вы этого не знаете, но это произошло, и вы найдете в ящике вашего письменного стола чек, датированный восьмым августа, и там же лежат два бумажных доллара и монета в 50 центов. Проследите, пожалуйста, за тем, чтобы моя дочь получила эти деньги, поскольку она в них нуждается. Будьте терпеливы с детьми, это для них очень важно".
Снова изменилась представшая перед глазами картина, и передо мной явился человек, который в течение многих лет был священником в церкви, прихожанином которой я был. Он рассказал мне о своем сыне, Малколме, что он колеблется, но все же подумывает о возвращении на свое прежнее место в банке. Однако он заметил, что Малколм скорее примет предложение,׳ сделанное ему передвижным кинотеатром. Затем он заговорил о делах церкви, и я снова ощутил, что физически нахожусь в полном сознании.
Когда я пробудился, мой голос был в полном порядке, я мог говорить, как обычно, хотя жена сказала мне, что за 30 минут я не произнес ни единого слова. После того как я рассказал ей свой сон, мы заглянули в ящик стола и, естественно, нашли чек и деньги, как описала та леди. Они были получены в августе одной из молодых служащих, которая впоследствии покинула студию (в декабре).
На следующий день мне было необходимо сходить в банк, и оказалось, что моим счетом занимался молодой человек по имени Малколм. Когда я спросил его, когда он вернулся, он ответил, что приехал вчера вечером. Я спросил его, собирается ли он оставаться в банке, и он ответил, что как раз раздумывает над этим. Тогда я сказал ему, что у меня есть для него информация, но он может поступать так, как считает нужным. Через час он пришел в студию, и я рассказал ему о своем трансе и встрече с его покойным отцом. Малколм ответил мне, что на пути домой из Вашингтона он остановился в Атланте, где к нему обратился один его друг, который попросил его взять на себя управление кинотеатром, но сегодня утром он отправил письмо по почте, отклонив это предложение. Однако выслушав то, что сказал его отец, он заявил, что немедленно телеграфирует о том, что принимает предложение этой работы.
Что бы все это ни значило, я не знаю, правильно ли я интерпретировал полученную информацию. Единственное, что я точно знаю, — то, что я побывал во многих частях страны, на севере, юге, востоке и западе. Мало есть на свете кладбищ, которые кажутся мне незнакомыми, если вообще такие есть, поэтому, когда я вижу даже край одного из них, сосредоточившись всего на несколько минут, могу рассказать очень многое о нем и о тех, кто там похоронен. Что это? Я не знаю.
Некоторые мальчики из моего класса в воскресной школе просили меня получить информацию о грядущих мировых событиях. Она была зафиксирована на нескольких магнитофонных записях. Позже эти записи были стерты кем-то, кто не понимал их значения. Это произошло уже после того, как те молодые люди, по чьей просьбе чтения были выполнены и которые собирались сохранить их, ушли на войну.
В этом чтении говорилось о развале Западного фронта в Европе, о падении российского правительства, о том, что в России откажутся от религии. Однако там же было сказано, что из России придет религия, которая окажет огромное влияние на весь остальной мир. Так и случилось.
