Сразу же после своего прибытия я принял решение захватить Либревиль и составил план действий. К сожалению, можно было опасаться, что наши силы натолкнутся на серьезное сопротивление. Генерал Тетю, находившийся в Либревиле, имел в своем распоряжении четыре батальона пехоты, артиллерию, четыре современных бомбардировщика, посыльное судно «Бугэнвиль» и подводную лодку «Понселе». Он мобилизовал некоторое количество колонистов. С другой стороны, полученный им приказ обязывал его сражаться. Чтобы помешать ему получить подкрепления, я вынужден был попросить Черчилля предупредить Виши, что в случае, если генералу Тетю будут направлены подкрепления, вдело вмешается английский флот. Моя телеграмма вызвала приезд в Дуалу адмирала Каннингэма. Мы договорились, что его корабли не примут непосредственного участия в бою за Либревиль, но что они будут находиться в открытом море, чтобы помешать вишистам из Дакара снова направить свои крейсеры, если, чего доброго, у них появится такое желание. Что же касается нас, то мы шли на эту операцию с тяжелым сердцем, и я объявил, с чем все согласились, что в этой горестной для нас операции никто не будет отмечен в приказе.
27 октября пост Митзик был взят. 5 ноября сложил оружие гарнизон Ламберене. Тотчас же после этого из Дуалы вышли транспорты, на борту которых находился отряд войск, направляемых в Либревиль. Леклерк руководил всей операцией; Кениг возглавлял сухопутные силы — батальон Иностранного легиона и сводный колониальный батальон, состоящий из сенегальских стрелков и колонистов из Камеруна. Войска были высажены у мыса Мондах в ночь на 8 ноября, а 9 ноября на подступах к городу завязались упорные бои. В тот же день, под командованием майора Мармье несколько самолетов «лисандр», привезенные нами в разобранном виде из Англии и поспешно собранные в Дуале, летали над этим районом и сбрасывали бомбы. Именно тогда «Саворньян де Бразза», на борту которого находился д’Аржанлье, в сопровождении «Коммандан Домине» вышел на рейд, где стоял «Бугэвиль». Несмотря на дружественные обращения, неоднократно повторенные нашими кораблями, «Бугэнвиль» открыл огонь. Приняв бой, «Бразза» поджег этот корабль. В это время батальон Иностранного легиона сломил сопротивление вишистских подразделений на аэродроме. Вскоре после того, как д’Аржанлье направил генералу Тетю телеграмму с призывом прекратить борьбу, противник капитулировал. Кениг занял Либревиль. Паран, назначенный мной губернатором Габона, вступил на свой пост. К сожалению, насчитывалось около двадцати человек убитых.
Накануне подводная лодка «Понселе», вышедшая из Порт-Жантиля, встретила в открытом море один из крейсеров Каннингэма и выпустила но нему торпеду. Крейсер забросал ее глубинными бомбами, и лодка всплыла на поверхность. Команда подводной лодки была подобрана англичанами, а командир, капитан 3-го ранга Сосин, потопил свой корабль и мужественно погиб вместе с ним.
Оставалось занять Порт-Жантиль. Это произошло 12 ноября после продолжительных переговоров, причем крепость не оказала сопротивления. Единственной жертвой этой последней операции был губернатор Массой, который, присоединив в августе Габон к «Свободной Франции», затем снова примкнул к Виши. Слабовольный человек, пришедший в отчаяние в результате этой ошибки и ее последствий, он после взятия Либревиля занял место на «Бразза» и затем вместе с полковником Крошю, начальником штаба генерала Тетю, высадился в Порт-Жантиле, с тем чтобы уговорить администратора и гарнизон не вступать в братоубийственную борьбу. Это помогло предотвратить несчастье. Но Массон, сломленный нервным потрясением, которое он только что перенес, повесился у себя в каюте на обратном пути.
Я прибыл в Либревиль 15 ноября, в Порт-Жантиль — 16 ноября. Среди жителей преобладало чувство удовлетворения в связи с тем, что удалось выйти из нелепого положения. Я посетил в госпитале раненых с той и другой стороны, которые теперь вместе находились на излечении. Затем я встретился с командным составом вишистских частей. Несколько человек присоединилось к «Свободной Франции». Большинство командиров, которые по требованию своего начальника дали слово, что они «останутся верны маршалу», выразили желание, чтобы их интернировали. Они возобновили свою службу, когда в войне приняла участие Северная Африка, и, как многие другие, храбро выполнили свой долг. Генерал Тетю был передан на попечение монахов ордена «Отцов Святого духа» и затем переведен в браззавильский госпиталь. Оттуда в 1943 он также выехал в Алжир.
Радио Дакара, Виши и Парижа разразилось бешеной бранью, а всего за несколько недель до этого оно трубило на все лады о победе. Меня обвиняли в том, что я подверг бомбардировке, сжег и разграбил Либревиль и даже расстрелял видных лиц, в том числе епископа Тарди. Я подозревал, что вишисты, прибегая к такой лжи, хотели прикрыть какую-нибудь свою подлость. Во время дакарской операции они арестовали трех летчиков «Свободной Франции», совершивших посадку без всякого оружия на аэродроме Уакам, а также Буаламбера, Биссанье и Кауза, которые были неофициально посланы мной в город вместе с доктором Брюнелем, чтобы агитировать там в пользу «Свободной Франции». Лишь одному из этих «миссионеров», Брюнелю, после событий в Дакаре удалось скрыться в Британской Гамбии. Обвинения, выдвинутые дакарскими властями, вызвали у меня подозрение, что, возможно, они собираются выместить свою злобу на этих свободных французах, захваченных ими в плен. Это предположение было тем более вероятно, что после моего вполне корректного обращения к Буассону с предложением обменять пленных на Тетю и его офицеров радио Дакара сразу же сообщило о моем демарше, сопроводив его множеством оскорбительных и провокационных комментариев. Тогда я предупредил Верховного комиссара Виши, что в моих руках находится немало его друзей, которые ответят за жизнь тех свободных французов, которых он держит в тюрьме. Тон дакарского радио сразу же смягчился.
Впрочем, целый ряд признаков указывал на то, в какое смятение повергли события вишистских правителей. Гнусное ликование, с которым они встретили заключение перемирия, быстро рассеялось. Вопреки тому, о чем они недавно заявляли для оправдания своей капитуляции, враг не сломил Англию. С другой стороны, присоединение к де Голлю многих колоний, затем дакарская операция и, наконец, операция в Габоне убедили всех в том, что, хотя «Свободная Франция» и умела пользоваться радио, она отнюдь не представляла собой «кучки наемников у микрофона». Совсем неожиданно все начали понимать, что «Свободная Франция» является чисто национальной организацией, а немцы вынуждены были учитывать в своих планах возрастающие трудности, которые вызовет Сопротивление. Находясь и глубине Африки, я замечал признаки нервозности, которую начинали проявлять вишисты в связи с развернувшимися событиями.
