Глава четырнадцатая
НА ДНЕ
Едва в апреле 1925 года «Всемирный следопыт» успел завершить публикацию рассказа «Голова профессора Доуэля», как в майском номере появились первые главы новой беляевской повести — «Последний человек из Атлантиды».
Повесть эту привычно числят по разряду фантастических произведений, но фантастических моментов в ней всего два: Атлантида и открытие Атлантиды. Все прочее — не фантастика, а фантазия. Обычная писательская фантазия, та, что позволяет писателю придумать своих героев, снабдить их чертами лица, характера и биографией. То есть — исторический роман, основанный на документах. Правда, с документами Атлантиде не повезло: всего два свидетельства, и оба принадлежат одному автору — Платону.
Интерес к Атлантиде вспыхивал неоднократно, а с 1888 года — после появления книги Игнациуса Донелли «Атлантида: Допотопный мир» — уже не затухал. Поэтому необходимо ответить на два вопроса: что побудило Беляева обратиться к этому сюжету и какими источниками он пользовался.
Начнем со второго вопроса. Ответ на него дал сам Беляев:
«Личный секретарь мистера Солли (нью-йоркского миллиардера. — З. Б.-С.) случайно оставил на письменном столе пеструю книжку с серыми и голубыми полосками обложки. Это был томик на французском языке: „Роже Девинь. Исчезнувший материк. Атлантида, шестая часть света“.
Миллионер, скучая, просмотрел эту книгу, но несколько строк остановили его внимание.
„Необходимо создать, — писал автор, — экспедицию из кораблей всех наций для исследования Атлантического океана, чтобы найти священную землю, в которой спят общие предки древнейших наций Европы, Африки и Америки“.
„Подводная экспедиция для отыскания Атлантиды… Это идея!“».
Книга Роже Дэвиня (Roger Dévigne) «L’Atlantide: Un continent disparu» вышла в Париже в 1924 году [230], и уже в 1926-м — по-русски в Ленинграде[231]. Воспользоваться русским переводом, выпущенным через год после публикации «Последнего человека из Атлантиды», Беляев, естественно, не мог и, значит, прочел книгу Дэвиня в оригинале. Как он ее заполучил — бог весть! Наверное, служба в Наркомате почт и телеграфов позволяла время от времени приоткрывать окно в Европу…
А то, что книгу эту он читал, а не только слышал о ней, подтверждает текст повести.
Со времен Донелли «атлантологам» хочется верить, что Атлантида не исчезла бесследно — горы древнего континента не утонули, их вершины и поныне открыты солнечным лучам. Мы называем их Канарские острова. В XIV веке острова эти открыли испанцы и застали там очень странных людей. Они не знали металлов, панически боялись морской воды, жили в пещерах и пасли коз. Но при этом были сказочно хороши собой — рослые, рыжие, белокожие — и говорили на языке, не похожем ни на какой другой. Короче — последние атланты, точнее — последние из самых последних: потомки атлантских пастухов. Отсюда приверженность к козоводству и причина, по которой они уцелели: когда Атлантиду захлестывал потоп, пастухи со своими стадами сидели на горных пастбищах, и вода до них не добралась. А назывался этот народ «гуанчи», то есть «люди».
Современная наука, правда, предлагает другое объяснение этого слова: и произносилось оно не так (по-староиспански guanchinet следует читать как «уанчинет») и означало не «человек», а «сын (wan) Чинета» («Чинет» — местное название острова Тенерифе, буквально «вулкан» — chinet). Но Роже Дэвинь этого еще не знал, а Беляев ему доверился. И потому, подбирая героям повести имена, вовсю пользовался «гуанчским» словариком Дэвиня: главный герой, художник и скульптор Адиширна-Гуанч — guanch — «белый человек».
Сын жреца и тот самый «последний человек из Атлантиды» — Акса-Гуам-Итца — аха — «коза», guam — «человек».
Некий Гуамф, о котором сказано лишь одно: «старик», — guamf — «старый человек».
Царь Атлантиды Гуан-Атагуераган: первая часть имени — все тот же guam или guan — «человек», а вторая половина — Achahuerahan — «Верховный бог», то есть «Человек-бог»… Для царя вполне подходящее имя.
Его дочь, принцесса Сель — cel — «Луна».
«Атлантологи» давно заподозрили, что атланты наследили и в других местах — прежде всего в Центральной Америке. Одного такого атланта ацтеки даже приняли за бога. Звали его Кецалькоатль — «Пернатый змей». Беляев полагал, наверное, что утверждать новую веру пришлось огнем и мечом, а потому вручил имя Кецаль-Коотль главнокомандующему вооруженными силами атлантов. Можно догадаться, что до мексиканской земли этот военачальник добрался не в одиночку, а во главе отряда морской пехоты.
У Акса-Гуам-Итцы был отец — жрец Шишен-Итца… Это название одного из городов древних майя — Чичен-Ица, то есть Chichen-Itza. Но прочитанное по-французски: Шишен.
Тем же майя обязан своим именем и брат царя Атлантиды Келетцу-Ашинацак. В книге Дэвиня сказано, что на языке майя кеяетцу — это «ласточка». Ласточек он вспомнил, задумавшись над тем, откуда взялось слово «халдеи» — название народа, на краткое время захватившего власть в Вавилоне. Греки этим словом χαλδαίοι (khaldájoj) стали обозначать всех вавилонян. Как будто, и правда, похоже на греческое χελεδον (kheledon) — «ласточка»… Но в языке майя Дэвинь нашел еще более подходящее слово — keletzu. Из чего неизбежно следовал вывод: халдейские мудрецы оттого были названы халдейскими, что мудрость свою получили прямо из рук атлантов.
На самом деле, ни о каких ласточках греки не помышляли, они лишь воспользовались вавилонским названием этого племени — kaldu. Но и kaldu — это не более чем приспособление чужого слова к тугому вавилонскому уху. В Библии народ сей называется kaśdim; — im — окончание множественного числа, следовательно, корень слова: kaśd-. Сходства с вавилонским kaldu как будто еще меньше, чем с ласточкой. Но дело в том, что — s- в этом корне необычное, поскольку записано не привычной буквой для звука s — «самех», а буквой ś — «син», обозначавшей особый звук — латеральный «с», то есть «с» и «л» произнесенные одновременно: kaL'd-im.
Но вдаваться в такие подробности атлантологам скучно…
А вот мир, окружающий Атлантиду, списан прямо с Библии: царство Агад — это Аккад в Месопотамии, Ашур — Ашшур (Ассирия), Ур — Ур, Атцор — Гацор, Эрех — Иерихон…
Атлантида влекла русских писателей и до Дэвиня. Самый известный пример — «Аэлита» Алексея Толстого (1923). Из менее известных: поэма Велимира Хлебникова «Гибель Атлантиды» и драма Ларисы Рейснер «Атлантида» — обе 1913 года. А в 1910 году появилась книга Константина Бальмонта «Змеиные цветы», в которой содержались переводы древних хроник майя, повествующих о гибели священной страны Астлан. Переводил Бальмонт, конечно, не с языка майя — за него эту работу проделал французский миссионер Шарль Этьен Брассёр-де-Бурбур. С 1854 года он окормлял индейцев гватемальской деревни Рабиналь, составлял грамматику их языка, искал старинные испанские рукописи, пока в 1864 году не понял, что древние мексиканцы похожи на платоновских атлантов. И тогда Брассёр написал ученому сообществу четыре письма с изложением своих мыслей по этому поводу. Ученых он не убедил, из науки выбыл, а в довершение ко всему произвел сильнейшее впечатление на другого француза — Огюста Лё-Плонжона. На этого уже никакие резоны не действовали. Например, он заметил, что древние майя часто обводили барельефы на стелах незатейливым узором — своего рода рамкой: три прямоугольника, три кружочка, три прямоугольника, три кружочка и т. д. Тут Плонжона и осенило: три тире — три точки — три тире… «Спасите наши души!»… SOS!!! А раз атланты выучили азбуку Морзе, то понятно, что был у них и электрический телеграф!
