Старший брат Николая Николаевича – Александр, подполковник Нижегородского драгунского полка, был убит в 20 лет в декабре 1790 года при штурме Измаила. А.В. Суворов-Рымникский называл его «храбрым».
Николай Раевский воспитывался в семье деда по матери сановитого сенатора Н.Б. Самойлова, человека состоятельного и ценимого императрицей Екатериной II Великой. Одно время он занимал пост генерал-прокурора. Дед, заботясь о будущем воспитанника, дал ему хорошее домашнее образование. Тот питал особый интерес к сведениям, относящимся к могуществу и воинской славе Отечества. У екатерининского сановника с внуком на долгие годы сложились самые доверительные отношения, о чем свидетельствует их переписка друг с другом.
В трехлетнем возрасте мальчик по протекции, вполне в духе Екатерининской эпохи, начал военную службу, будучи зачислен в привилегированный лейб-гвардии Семеновский полк сразу сержантом. Полковое начальство сразу же «отправило» сержанта Николая Раевского в долгосрочный отпуск для получения «законченной образованности» под личную ответственность деда, члена Правительствующего сената.
На действительную службу из отпуска 15-летний Раевский «вступил» в 1786 году, будучи произведен в первый чин пехотного офицера прапорщика. Перед ним, благодаря высокому покровительству, открывалась, как считали тогда многие, блестящая карьера.
Есть малоизвестный факт: Г.А. Потемкин, человек редких государственных способностей, действительно по-отечески относился к своему внучатому племяннику. Вне всякого сомнения, он хотел видеть в нем боевого офицера, познавшего поле брани. Начинающему путь в офицерстве Раевскому он составил «своеручные наставления». Текст их до нашего времени не сохранился, но известно, что Николай Николаевич, уже боевой генерал, воспроизводил для окружающих потемкинские наставления по памяти:
«…Чтобы с людьми обходились со всевозможною умеренностью, старались бы об их выгодах, в наказаниях не преступали бы положенного, были бы с ними так, как я, ибо я их люблю как детей…»
«Строго взыскивать, если солдаты будут подвержены претерпению нужды от того, что худо одеты и обуты…»
«Объявить, что во всех случаях противу неприятеля – исполнять повеления в точности и действовать мужественно, подавая собою пример подчиненным…»
Боевое крещение молодой офицер получил уже через год, в ходе Второй Екатерининской турецкой войны 1787–1791 годов. Он участвует в блокаде и взятии Аккермана, в «окружении» и боях под крепостью Бендеры, стоящей на Днестре. В той войне ему довелось командовать казачьим полком. Его дальний родственник светлейший князь Тавриды наказал Николая Раевского «употреблять в службу как простого казака, а потом уже по чину поручика гвардии».
Благодаря протекции президента Военной коллегии генерал-фельдмаршала Г.А. Потемкина, светлейшего князя Тавриды, Николай Раевский в офицерских чинах рос на удивление всем быстро. В январе 1792 года, всего в двадцать лет, он уже полковник, получив производство в личном приказе императрицы Екатерины II. Удачливые армейские служаки такой чин получали к концу своей почти пожизненной службы, да и то далеко не всегда.
Во время Польской кампании 1792 года полковник Николай Раевский отличается в сражениях при селении Городище и при местечке Дарагосты. За Городищенское дело он получает свой первый орден – Святого Георгия 4-й степени. За отличие у Дарагосты представляется к награждению Золотым оружием – шпагой с надписью «За храбрость».
В начале 1793 года Николай Раевский посылается в Могилев для разоружения польского гарнизона. За успешное выполнение этого поручения он жалуется вторым орденом – Святого Владимира 4-й степени. К этому времени военные действия закончились, и по договору между Россией и Пруссией произошел второй раздел Речи Посполитой.
В июле 1794 года ему вверяется командование Нижегородским драгунским полком, одним из самых прославленных полков в войнах России на Кавказе. Думается, что именно в этот период своей жизни он «открыл» в себе командирские наклонности, которые в будущем будут отмечены эполетами генерала от кавалерии.
Перед тем как появиться на Кавказской пограничной линии, полковник Николай Раевский в столице сыграл свадьбу. Его избранницей стала Софья Алексеевна Константинова, внучка Михайлы Ломоносова. Вместе они и приехали на Кавказ, в степную крепость Георгиевск, больше напоминавшую казачью станицу, где стоял полк. Семейная жизнь супругов была счастлива и детьми, и взаимопониманием. Детей же у них было шестеро: сыновья Николай (самый старший) и Александр, дочери – Екатерина, Елена, Софья и Мария.
…С нижегородскими драгунами полковник Раевский участвует в 1796 году в Персидском походе генерал-аншефа Валериана Зубова. На исходе марта он во главе своего полка, проделав большой переход по начинавшей зеленеть степи, прибыл в город-крепость Моздок, где воедино собирался экспедиционный корпус. После переправы через реку Терек войска вступили в пределы Дагестана.
Нижегородцы участвовали в «покорении» Дербентского ханства и взятии его столицы – древнего города-крепости Дербента, основанного еще в 438 году и на протяжении многих столетий называвшегося Золотыми воротами Кавказа. Под Дербентом драгунам – конным солдатам пришлось сойти с коней. Им довелось в пешем строю вести огневой бой с ханскими воинами.
После взятия Дербентской крепости экспедиционные войска вошли в Северный Азербайджан. На его землях существовало несколько ханств, бывших вассалами персидского шаха. За рекой Аракс находился Южный Азербайджан, входивший территориально в собственно Персию. После перехода реки Самур русские войска начинают занимать ханства: Шемахинское, Кубинское, Бакинское, Карабагское и Гянджинское.
Штандарт Нижегородского драгунского полка не раз служил для того, чтобы перед ним и Кораном местные жители приносили присягу на верность Российской империи. Полковник Николай Раевский не раз принимал от местных беков и кадий (судий) заверения в покорности и верности российской императрице Екатерине II. При нем муллы приводили к присяге жителей больших и малых селений.
Казалось, что Персидский поход станет для Николая Раевского хорошей ступенькой для карьерного роста. Он был на хорошем счету у начальства и сослуживцев. Его нижегородские драгуны имели немало «отличий», часто заслуживая похвалу от генерал-аншефа Валериана Зубова.
Когда экспедиционный корпус, сосредоточившись перед Араксом, уже изготовился перешагнуть эту черту и войти в Южный Азербайджан (там уже ходили по дорогам дозорные партии платовских казаков), из Санкт-Петербурга в середине декабря 1796 года прибыл специальный курьер. Он привез известие о смерти Екатерины II и воцарении ее сына Павла I. Новый монарх повелел прекратить Персидский поход (война с шахом за Кавказом не входила в его внешнеполитические планы), а экспедиционным войскам вернуться за Терек.
