Ситуация приближалась к критической. На RMA должен был приехать брат Тимбалэнда Себастьян, к визиту которого мы с Димой специально подготовили невообразимой красоты номера «Amnesia» и «Number one fan». На карте была репутация уже не только Димина, но и продюсера Тимбалэнда.
Мне ничего не оставалось делать, как звонить Виктору Николаевичу и упрашивать его разрешить Диме выступать.
- Только когда он подпишет документы! - парировал Виктор Николаевич.
- Ну, давайте с вами обсудим это после церемонии, пожалуйста! - умоляла я его… - Он не может не приехать на награждение. И «Невозможное возможно» должен тоже спеть - публика будет просить, не будет же он говорить: «Мне не разрешают…»
- Хорошо, - милостиво согласился Виктор Николаевич. - Но учти, что разговор не закончен…
Я с облегчением вздохнула. Это награждение мы худо-бедно перетерпели.
Но Виктор Николаевич, как говорится, человек слова - поэтому, ничего не добившись от нас с Димой, он запретил нам ехать еще на одну церемонию: Europe Music Awards-2007, проходившую в Мюнхене. Я уговаривала Виктора Николаевича и так и сяк - он не сдавался, требуя, чтобы мы подписали эти чертовы бумаги.
Тем временем, в Москве уже пронесся слух, что Дима на EMA не приедет. И действительно - оставалось два дня до церемонии, а Дима все еще не выехал. Дело обещало закончиться грандиозным скандалом.
- Ну, чего вы добиваетесь, Виктор Николаевич, - взмолилась я. - Зачем вам все это? Ну, хорошо, у вас ко мне личные претензии. Но Дима-то тут причем?
- А к твоему Билану у меня тоже есть мужской разговор! - рявкнул Батурин. - Думает, что совратил чужую жену - и был таков?
- Да что вы такое говорите, Виктор Николаевич! - Я уже понимала, что с ним творится что-то неладное. - Какое отношение Дима может ко мне иметь как мужчина?! У меня даже слов нет…
У меня действительно не было слов.
- Значит, так, - решил Виктор Николаевич после некоторых раздумий. - Билан в Мюнхен поедет. А ты - нет.
- Уф… - попыталась я протестовать. - Но я же его менеджер…
- Иначе не поедет никто, ясно?! - Виктор Николаевич сделал эффектную паузу и прибавил. - Все. Разговор окончен.
Но я была рада и этому. Хуже было бы, если бы Дима не поехал. Я созвонилась с организаторами и с извинениями объяснила, что не смогу приехать, потому что нужно еще уладить кое-какие дела в России - в общем, дел невпроворот, никак не попадаю на EMA. Из-за этого Дима задержался, он уже вылетает. Все у нас отлично, мы все подготовили, все окей.
Самое ужасное - в этой атмосфере мы должны были еще работать, давать концерты, улыбаться публике и делать вид, что у нас все в порядке…
Дима действительно был на высоте. Он потрясающе выступил. Мало того - приняв статуэтку из рук организаторов, он произнес проникновенную речь, где благодарил Виктора Николаевича за содействие его творчеству. И это после всей той грязи, которую на нас вылили! Мы все еще надеялись, что Виктор Николаевич успокоится, одумается и вспомнит о том, как мы с Димой в свое время отбивались от нападок Елены Ковригиной. Негоже уподобляться…
К сожалению, история повторилась. Под Новый год, так и не добившись наших подписей, Батурин лично пожаловал к нам в офис, но уже не стал тратить слов, а устроил там настоящий погром - скидывал со столов компьютеры и все, что под руку попадалось… Со стен летели на пол фотографии и дипломы, разлетаясь на полу на миллионы осколков. С полок валились награды.
Мы с моей мамой и еще несколькими сотрудниками стояли, вжавшись в стену и с ужасом наблюдая за происходящим. Я раздумывала, вызывать мне милицию или не вызывать. Но Виктор Николаевич своим поведением все же вынудил меня набрать «02».
…Милиция приехала довольно оперативно. Составили протокол, опросили свидетелей. Стражи порядка даже не знали, как себя вести. Когда они разглядывали наши паспорта и смотрели на наши лица, им было крайне неловко от того, что они стали свидетелями семейной сцены известных людей.
Начавшийся 2008 год «порадовал» нас еще одной новинкой. Пока все отдыхали во время зимних каникул, Виктор Николаевич времени зря не терял и связался с композиторами Александром Луневым, автором «Never let you go», «Невозможное возможно» и Денисом Ковальским, написавшим «Горе-зима» и «Время-река». Договорившись с ними, Виктор Николаевич еще раз подписал договоры о покупке песен, которые теперь, согласно этим документам, принадлежали лично ему…
Затем Батурин принялся писать письма на радиостанции и телеканалы, прилагая копию этих договоров. Радиостанции и телеканалы, соответственно, перезванивали мне - уже наученные горьким опытом - в попытках выяснить, что происходит. В итоге мой день состоял из того, что с утра я хватала все оригиналы договоров и методично объезжала каждую радиостанцию, каждый телеканал, предъявляя им свои законные права.
- Я все равно заберу у тебя Билана, понятно? - свирепствовал Виктор Николаевич, когда я пыталась выяснить с ним отношения.
- Нет. Никогда. Никогда этого не будет, слышите? Он не вещь, чтобы перекладывать его с полки на полку, а тем более «ломать»! - отвечала я и бросала трубку.
Позвонила я и композиторам. С их слов, Виктор Николаевич ввел их в заблуждение, размахивая перед носом поправкой к «Закону об авторском и смежном правах», которая касается распространения авторских материалов через Интернет.
- Господи, а поправка какое отношение имеет к договору? И документы подписывать-то зачем? - восклицала я, понимая, что разговор здесь довольно короткий. Людям очень хотелось денег, они их получили.
Пресса снова с упоением подхватила интригу. На этот раз, в отличие от 2006 года, лагеря разделились. На нашей стороне оказались такие издания как «Московский комсомолец», «Комсомольская правда», «Твой день», «Жизнь». Против - «Аргументы и факты», «Мир новостей». В борьбу вступили и многие информационные сайты Интернета. Вставила свои «пять копеек» даже наша бывшая подруга Маша Малиновская, разместив в своем блоге информацию, где выставила меня полным чудовищем.
«Только бы все это закончилось, только закончилось!» - каждый день молила я Бога, вставая утром. Но, к сожалению, покой нам с Димой только снился.
Удивительно не это, дорогие друзья. Удивительно то, что Виктор Николаевич преследовал женщину, которая ничего у него не украла, ничего не взяла - ни копейки денег. Наоборот, как раз Виктор Николаевич сделал все возможное, чтобы в моем распоряжении не осталось ничего из того, что мы нажили за нашу совместную жизнь. Подаренную мне машину он забрал, эвакуировав аж с подземной стоянки. У меня не было жилья. Те немногочисленные подарки, которые когда-либо преподносил Виктор Николаевич, остались в его доме, из которого я ушла. Даже детей он попытался у меня отнять, и отнял почти на полтора года. В начале 2007 года я переехала от него с одним чемоданом, куда уложила лишь свою одежду. Никаких шуб и мехов, никаких бриллиантов в этом чемодане не было - блузки, джинсы, юбки и прочие дамские принадлежности. В октябре 2007 года я добровольно подписала брачный договор, где были обозначены самые минимальные имущество и деньги, хотя я, как законная жена, могла претендовать на половину. Все переигралось гораздо позже - когда после серии судов я получила и права на детей, и права на некоторую часть из нашего совместного имущества.
