что говорил: «Нет, уже и мне не жить… умру и я… не могу жить без него!». Он прожил еще около девяти лет и скончался 5 мая 1869 года, прожив более восьмидесяти лет. Тело его было погребено рядом с могилой иеромонаха Иннокентия на скитском кладбище.
Утешительно было видеть старцу Макарию в своем скиту монахов-подвижников, — поистине не от мира сего были многие из них. Но был здесь и мирянин, проводивший иноческое житие почти затворническое. Это генерал-майор Андрей Андреевич Петровский, поступивший сюда семидесяти трех лет. Он мужественно воевал во всех войнах с 1804 по 1840-й год — в одиннадцати кампаниях он участвовал в восьмидесяти пяти сражениях. Перед боем всегда читал 90-й псалом. Ни одна пуля не коснулась его. Однако походы и трудные командирские хлопоты истощили его здоровье. Затем он директорствовал в Новгороде в кадетском графа Аракчеева корпусе. Выйдя в отставку, он жил в своем Задонском имении. Сын его скончался. Две дочери вышли замуж. Глубоко верующий генерал задумался, в какую обитель пойти ему, ставшему свободным от семейных обязательств… Ему было указание во сне — идти в Оптину пустынь, куда и пришел он в 1859 году. Здесь он по благословению настоятеля отца Моисея поселился со своим келейником и отдался под духовное руководство старца Макария, который скоро полюбил его за ревность к исполнению монашеских правил, любовь к церковным службам, скромность и подлинное смирение. Генерал никуда не выходил из келии в течение девяти лет — только в храм, в трапезу и к старцу. До глубокой старости он не оставлял земных поклонов и приобрел редкий дар: келейник видел, что он на молитве всегда в слезах…
По благословению старца Макария он несколько раз переписал книгу «Ставрофила, или Царский путь Креста» для монастырской библиотеки и для некоторых своих знакомых. Знал он несколько врачебное дело и помогал иногда болящим в несложных случаях. За три недели до кончины был пострижен в мантию без перемены имени и, удостоившись этого, был наверху духовного блаженства. Он скончался 23 января 1867 года. Впоследствии келейник его отец Пахомий видел сон, из которого следовало, что монах Андрей — в раю.
Теперь вернемся к старцу Макарию. Он в 1858 году принял пострижение в великий ангельский образ — в схиму. В конце августа 1860 года началась его предсмертная болезнь. 30-го числа старец причастился Святых Христовых Таин во время ранней обедни, и после этого игумен Антоний с шестью иеромонахами совершил над ним Таинство соборования, — по слабости сил отец Макарий при этом возлежал на одре. Все положенное пелось по просьбе старца великопостным напевом. По окончании соборования началось прощание старца с братией. Он просил прощения у всех, наделяя каждого образками, четками, книгами… 1 сентября прощались с отцом Макарием настоятель обители отец Моисей и его брат отец Антоний, 2-го приехали из Севского монастыря племянницы старца, инокини. Митрополит Филарет, узнав о болезни старца, прислал финифтяную Владимирскую икону Божией Матери и обещание усердно молиться о нем. Старец все более ослабевал. «Мати Божия! Спаситель мой!» — произносил он тихо с каждым вздохом. 5 сентября старца по его желанию из тесноватой келии перенесли в приемную и положили на пол. Здесь было больше воздуха. Кроме того, братия имела возможность хотя бы в окна поглядеть на уходящего своего наставника. Многие так и делали. И много было пролито слез… Старец допускал до себя врачей, но их действия были не во всем удачны. Он осенял себя крестным знамением, потихоньку стенал и все время молился. Отходную выслушал сидя.
7 сентября, в день предпразднства Рождества Богородицы, в 6 часов утра, отец Макарий приобщился Святых Христовых Таин в последний раз. После причащения он троекратно с воздеванием рук воскликнул: «Слава Тебе, Боже наш!». Через час его не стало. Отошла ко Господу его праведная душа. 10 сентября он был погребен после отпевания во Введенском соборе на монастырском кладбище справа от склепа покойного старца Леонида. Иеромонах Ювеналий (Половцев), находившийся в это время в Иерусалимской миссии, так отвечал отцу Леониду (Кавелину) на полученное от него горестное известие: «Глубоко поразило меня письмо ваше от 10–12 октября…Не могу прийти в себя от скорби о кончине такой неожиданной, внезапной кончине святого отца нашего. Последнее письмо его ко мне было от 23 августа, а 7 числа сентября и его самого не стало!.. Не могу себе представить скита без батюшки! Какая у вас теперь общая, глубокая, безотрадная скорбь! Кто может заменить незаменимого, полного такою всепокрывающею любовию, таким “горением сердца” о всякой твари!» 231.
В предсмертные дни отца Макария его спрашивали, в особенности монахини: «Батюшка, на кого вы нас оставляете?». На такой вопрос игуменьи Белёвского Крестовоздвиженского монастыря матушки Павлины старец указал на отцов Илариона и Амвросия. Под руководство отца Илариона перешли монахини, кроме Белёвского, еще и Севского монастыря, а вскоре монастырей в Великих Луках, Кашире, Великом Устюге. Наталья Петровна Киреевская тоже стала духовной дочерью отца Илариона.
В келиях покойного старца поселился скитоначальник (он им был с 1853 года) отец Пафнутий 232, а отец Иларион занял бывшее помещение отца Пафнутия, так называемую соборную келию. Отсюда он через два года перейдет в корпус скитоначальников, так как отец Пафнутий будет перемещен настоятелем с возведением в сан игумена в Малоярославец. Уже в то время, когда отец Иларион жил в «соборной» келии, здоровье его сильно пошатнулось: у него возник катар легких и началась болезнь сердца.
Когда скончался старец Макарий, настоятелю Оптиной отцу Моисею было уже около восьмидесяти лет (он был на шесть лет старше отца Макария). Силы его давно уже начали оскудевать, но он, несмотря на это, понуждал себя на аскетические подвиги. За два года до кончины он перестал пить по утрам чай. Не так просто было перебороть привычку всей жизни!.. Кроме того, он, и так неопустительно ходивший в братскую трапезу к обеду, стал ходить туда и к ужину, а потом и на вечернее правило после него. Начальствуя столько лет, он приобрел великое смирение, благодушно перенося клевету на себя, скрывая свои духовные дары. «Сам-то я хуже всех, — говорил он. — Другие, может быть, только думают, что они хуже всех, а я на самом деле дознался, что я хуже всех».
Отец Моисей в своей жизни не бывал сильно болен. Первая тяжкая болезнь настигла его в мае 1862-го, когда ему шел восемьдесят первый год. У него образовалась опухоль на спине, перешедшая в большой нарыв. В это время его вызвал в Калугу
