При сложившихся обстоятельствах командованию 1-й танковой армии пришлось изменить только что принятые планы, и теперь оно должно было принять новые решения. Этим же можно объяснить, что приказы быстро сменялись контрприказами. Например, сначала поступал приказ, согласно которому дивизия должна была в период с 6.00 до 15.00 выступить маршем в определенный район, за ним следовал другой приказ, изменявший место назначения, а в 17.30 приказывалось оставаться на месте.
В конце концов в штаб дивизии, который тем временем разместился в Александровке — на полпути между Кривым Рогом и Никополем, — поступил приказ, согласно которому начальник оперативного отдела дивизии должен был прибыть в штаб армии в Апостолове, чтобы получить указания относительно отвлекающей атаки, запланированной на ближайшие дни. Здесь он узнал, что все прежние планы боевых действий были отменены и что сначала армия собирается устранить опасность, грозящую ей с севера, и только потом перейти к выполнению других, менее важных мероприятий.
Для этого дивизия должна была наступать из района Софиевки на север и пробить брешь в оборонительном рубеже противника. Если прорыв удастся, то дальнейшее задание заключалось в том, чтобы танковой группой повернуть на восток и смять фронт противника ударом во фланг и с тыла, стараясь продвинуться как можно дальше. Но прежде всего надо было уничтожить выдвинутые на северный фланг крупные артиллерийские соединения русских. Гренадеры панцер-гренадерских полков должны были продолжить наступление на север, пока не выйдут на рубеж наших старых позиций, которые мы были вынуждены оставить совсем недавно.
Во второй половине дня 4 ноября заданная передислокация была закончена и установлена связь с 57-м танковым корпусом. Сначала штаб дивизии оставался в Софиевке, но затем предусмотрительно был оборудован передовой командный пункт на южной окраине села Братского. Используя все имеющиеся средства, дивизия готовилась к предстоящему бою. Была проведена разведка подъездных путей и вероятного района боя. Дозорные группы постоянно прощупывали вражеские позиции. Бронетанковая группа получила подкрепление из 17 танков, отремонтированных в наших мастерских, а благодаря пополнению, поступившему из полевого запасного батальона, панцер-гренадерские полки были почти полностью укомплектованы личным составом. В ходе подробных обсуждений были определены все наиболее вероятные детали предстоящей атаки. При этом выяснилось, что командиры боевых групп — в отличие от командования корпуса — были совсем не убеждены в том, что операция пройдет так, как было запланировано. Более того, многие вообще сомневались в успехе операции. Прежде всего они считали совершенно недостаточной обещанную поддержку небольшого авиасоединения пикирующих бомбардировщиков.
На первый взгляд казалось, что севернее Кривого Рога собрана довольно мощная группировка германских вооруженных сил, однако при ближайшем рассмотрении выяснилось, что все сосредоточенные там соединения — 11-я и 23-я танковые дивизии, 16-я панцер-гренадерская дивизия, панцер-гренадерская дивизия «Гроссдойчланд» («Великая Германия»), группа Бушенхагена и 9-я танковая дивизия — были в большей или в меньшей степени измотаны в предыдущих боях и не могли считаться полностью боеспособными. Кроме того, эти соединения были настолько загружены выполнением заданий по охранению своих участков фронта, что не могли выделить более крупные силы для участия в предстоящем наступлении. Нечего было думать и об усилении частями корпусного и армейского подчинения. Они были заняты выполнением поставленных перед ними задач на своих участках.
Поэтому оставалась только одна надежда: внезапной стремительной атакой смять противника и не давать ему передышки, пока не будет достигнута цель наступления. Но и эта последняя козырная карта вскоре была бита. Наша разведка перехватила радиограмму русских, в которой сообщалось о передислокации немецкого танкового соединения в район Софиевки. Если русское командование не было поражено слепотой, то оно должно было сделать необходимые выводы из этого сообщения и как можно быстрее укрепить свой оборонительный рубеж. Они наверняка не испытывали недостатка в необходимых для этого средствах.
Несмотря ни на что, 6 ноября в 5.50 утра бронетанковая группа начала предписанное приказом наступление на север из своего исходного района, который она заняла с соблюдением всех мер маскировки.
Сначала она продвигалась вперед в хорошем темпе и смогла с ходу легко преодолеть передовую полевую позицию, которую обороняли слабые силы противника. Но потом под воздействием чрезвычайно плотного артиллерийского огня и огня из противотанковых пушек с востока, севера и запада темп ее продвижения резко замедлился. Неся большие потери, наш батальон на бронеавтомобилях все больше и больше отставал от основной группы. И танковый батальон не смог преодолеть цепь холмов восточнее села Красный Орлик, так как для прикрытия своего левого фланга ему пришлось выделить целую роту и тем самым более чем на треть ослабить свою фронтальную ударную мощь.
Предпринятая сразу после этого попытка всем батальоном повернуть на запад и взять село тоже потерпела неудачу. Захлебнулась и атака, предпринятая в это же время с юга 108-м панцер-гренадерским полком, который попал на минное поле и оказался под плотным оборонительным огнем противника. Кроме того, с 7.45 в наземные боевые действия активно вмешивались русские штурмовики, волна за волной накатывавшиеся на поле боя. Вместе с переброшенными на передний край по глубоким балкам и оврагам подкреплениями, артиллерией и противотанковыми пушками они сделали продолжение наступления невозможным. Наши пикирующие бомбардировщики, которые, несмотря на активное противодействие русских истребителей и зенитной артиллерии, снова и снова появлялись над полем битвы, были не в состоянии обнаружить и уничтожить или хотя бы на некоторое время вывести из строя хорошо замаскированные в кукурузных полях русские противотанковые позиции.
Ход сражения развивался именно по тому сценарию, которого мы больше всего и опасались.
Танки стояли у подножия холмов, вели ожесточенный огонь по вражеским целям, которые чаще всего даже не видели, а лишь предполагали, где они могли бы находиться. А в это время противник своими меткими выстрелами выводил из строя один танк за другим.
На обратном скате холмов наш мотопехотный батальон на своих бронетранспортерах все еще напрасно ждал возможности устремиться в прорыв. Более того, ему с трудом удавалось уклоняться от навесного огня, который почти непрерывно вела вражеская артиллерия. Большое беспокойство ему доставляли и постоянные налеты русских штурмовиков, которые не только сбрасывали бомбы, но и поливали их огнем из своих бортовых пушек и пулеметов.
