Умберто Эко - Поэтики Джойса

245

Простого украшения, сложного украшения (лат.).

Естественного порядка (лат.).

Искусственным порядком (лат.).

Гальфрид Винсальвский (умер в 1249) – автор латиноязычной «Поэтики» и комедии «Клирики и мужик».

Е. Faral.Les arts poétiques du XII me et du XIIIme siècle [Э. Фараль. «Поэтические искусства XII и XIII веков»]. Paris, Champion, 1923. P. 60. Гальфрид Винсальвский приводит в качестве примера историю о Миносе и Нисе, короле Афинском, чтобы показать, что о событиях можно рассказать начиная с любой точки, далее развивая и переплетая друг с другом различные части и пользуясь при этом подходящими риторическими приемами. Здесь в зародыше содержится поэтика романа, но в ней больше общего с романом современным, чем с «хорошо сделанным» романом XVIII века, восходящим, по сути дела, к аристотелевской традиции. Отсюда возникает вопрос о том, опередили ли средневековые риторы свое время или же действительно корни некоторых современных поэтик (вплоть до поэтики такого романа, как Dans le labyrinthe) нужно, именно в силу посредничества Джойса, искать в Средневековье.

[Dans le labyrinthe («В лабиринте»): роман Алена Роб-Грийе, написанный в 1959 г. и переведенный на русский язык в 1983 г. – А. К.]

Алан Лилльский (ок. 1128 – ок. 1203): теолог, философ и поэт, прозванный «Универсальным доктором». Автор трактатов «Правила священной теологии», «Об искусстве католической веры» и других, а также двух аллегорических поэм: «Плач Природы» (отрывки в русском переводе М. Л. Гаспарова см.: Памятники средневековой латинской литературы X – ХII веков. М., 1972. С. 330—347) и «Антиклавдиан».

Все эти поиски средневековых параллелей могли бы показаться сугубо ученым развлечением, если бы Джойс сам то и дело не напоминал нам, что именно здесь, а не где‑либо в другом месте, следует искать его корни. Что же касается вкуса к риторическому порядку, то стоит перечитать страницы из его студенческой работы The Study of Languages [ «Изучение языков»], написанные в Университетском колледже в 1898 г. и вскрывающие различные влияния, оказанные образованием, насквозь пронизанным классической риторикой и схоластикой. Там говорится о выражении мыслей посредством использования «тропов и различных фигур, даже в самый эмоциональный момент сохраняющим некую врожденную симметрию». Там же говорится и о стиле, о синтаксисе, об ораторском искусстве и о риторике как о «заступницах и выразительницах… Истины» (Critical Writings. P. 27).

(Первые две строфы из произведения «Второй стих магистра Алана, в котором наглядно изображается преходящая и тленная природа человека» [Magistri Alani Rhythmus alter, quo graphice natura hominis fluxa et caduca depingitur]: PL 210, 579–580).

Не исключено, что Джойс уделяет такое внимание тринитарной проблеме только потому, что он поневоле сблизил ее с интересами эстетическими. Действительно, высказывания св. Фомы о критериях Красоты появляются именно в том quaestio (вопросе), где речь идет об именах трех Лиц Пресвятой Троицы (см. «Сумма теологии», I, 39, 8 со).

Ит. пер., с. 290 [рус. пер.: Джойс. T. II. С. 235. – А. К.].

См. об этом Noon. Op. cit. P. 94 ff. и Litz. Op. cit. P. 22. Заметка в рукописи эпизода «Эвмей» из «Улисса» (заметка, впоследствии зачеркнутая голубыми чернилами) гласит: «Ul. & Tel. exchange unity» («Ул.[исс] и Тел.[емах] обмениваются единством»; англ.). О теологических проблемах, поднимаемых этим замечанием (с прямой отсылкой к ереси Савеллия в «Улиссе», р. 282 в итальянском переводе [в русском переводе см. Джойс. T. II. С. 229. – А. К.])пространно рассуждает Нун (Noon). См. также: Julian В. Kaye. APortraitoftheArtistasBlephenStoom[ «Портрет художника как БливенаСтума»] в: A JamesJoyceMiscellany[ «Сборник работ о Джеймсе Джойсе»] (изд. М. Magalaner, цит. соч.). В то время как Нун утверждает, что единение Стивена с Блумом осуществляется согласно тринитарному (еретическому) учению Савеллия (полное отождествление Отца с Сыном, исключающее всякую возможность того «отношения», на котором основывается существование Святого Духа), Kaye отстаивает ортодоксию тринитарной схемы «Улисса»: Стивен и Блум остаются двумя лицами, различными, объединенными тем фактом, что оба они представляют собою автора; но при этом обретает свое значение функция Молли (которую интерпретация Нуна скорее оставляет в тени, как будто пытаясь смягчить тринитарную пародию в ее наиболее богохульных аспектах. Нун – отециезуит, и в своем анализе томизма Джойса он стремится преувеличить влияние ортодоксального томизма на Джойса). Однако, в конечном счете, все эти утонченные разыскания придают тринитарной схеме значение более существенное, чем то, каким она в действительности обладает, возводя на уровень теоретический то, что, по всей вероятности, представляет собою модель сугубо практическую.

Одним словом, верно то, что говорил о Джойсе Левин (Levin. Op. cit.): он не избирает некую систему идей, намереваясь ее выразить, и вся культурная архитектура двух его последних произведений имеет смысл не философский, а технический; амбиции Джойса состоят в том, чтобы охватить всю мировую культуру, дабы превратить ее в поле для игры.