таком случае показания Коровина, который считает, что «следствию теперь известно все».
И вновь поиски.
На этот раз решили проверить некоего Жилова. И хотя его знакомство с Коровиным и Прозоровым не установлено, а встреча с Саврасовым была кратковременной (Жилову предназначалось кровельное железо, похищенное Саврасовым), Марат Наумович Зайденшнир и Николай Александрович Чернышов уже располагали данными, судя по которым лекарство сейчас находится у Жилова.
На занятиях в Ярославской межобластной школе милиции.
ВЫХОДЯТ НА ЖИЛОВА
Кровельное железо и лекарство — вещи несовместимые. Ну, ладно, позарился Жилов на дешевизну, решил купить у Саврасова эти железные листы. Глядишь, и крыша новая появится, и деньги в кармане сэкономлены. Но лекарство не железо, им крышу не покроешь. Значит, и покупателя не скоро найдешь.
Если так рассуждать, далеко не уедешь. Ведь когда у Саврасова нашли лекарство, никто не задавал риторических вопросов: «Почему человек позарился на лекарство? Ведь до этого он железо воровал…»
Выход на Жилова есть. Выход бесспорный. Саврасов контактировал с Жиловым? Контактировал. Пусть временно: купля-продажа. А откуда знают Жилова Прозоров и Коровин? Они-то не отрицают знакомства с ним. Да и отрицать, откровенно говоря, бессмысленно. На этот счет есть четкие показания свидетелей…
Дом на улице Короленко, куда приехали Чернышов, Голодушкин, Спирин и Хлебников, утопал в зелени. Когда оперативники осмотрели просторные помещения, двор, сарай, яблоневый сад, они поняли: обыск будет нелегким.
Более часа обследовал Николай Александрович Чернышов подполье, полузасыпанное опилками. Пока шел обыск, были проведены оперативно-следственные мероприятия. Они еще раз подтвердили, что лекарство надо искать здесь, в доме по улице Короленко.
В кармане одного из пиджаков Жилова обнаружили пакетик, свернутый из обрывка географической контурной карты. В нем 200—300 граммов лекарства с примесью опилок. Нашли и карту, от которой был оторван кусок для пакета.
Облазали чердак, из сарая во двор перекидали целую поленницу дров, еще раз проверили подполье, обошли фруктовый сад. Никаких результатов.
Темнело. Опускались руки, хотя у каждого не было никаких сомнений, что лекарство где-то рядом. С этой мыслью и отправился Игорь Юрьевич Хлебников к Жилову, который уже был задержан и содержался под стражей. По пути уточнялись детали разговора с Жиловым, от которого зависел исход пока безрезультатного обыска.
ЕДИНСТВЕННЫЙ ПУТЬ
С Жиловым разговаривали много и бесполезно и Юрий Викторович Кузнецов, и Марат Наумович Зайденшнир.
Жилов избрал свой «способ защиты» — пассивную ложь. Опустит голову и сидит спокойненько. А отвечает односложно: «не знаю», «не помню», «может быть», «кажется». Ответы немногословные, невразумительные, как хочешь, так и понимай. По всему видно — парень неглупый, даже хитрый.
Есть в оперативно-следственной практике термин: формирование ошибочного представления. Основан он на законах логики, когда сама закономерность «вопрос — ответ» подводит человека к справедливому выводу.
Что имелось у оперативников? Очень немногое: пиджак, обрывок географической карты, 200—300 граммов лекарства с примесью опилок. Но это немногое — ключ к основному.
Логическое построение разговора с Жиловым было продумано до мелочей. Каждый вопрос Хлебникова был поставлен на то единственное место, которое он должен занимать в цепи других вопросов. Каждый вопрос — формирование убеждений Жилова в том, что лекарство уже найдено, а Игорь Юрьевич задает эти вопросы с одной целью; сам Жилов должен в конце концов подтвердить это.
У Хлебникова, Чернышова, Голодушкина и Спирина в запасе было очень мало времени, считанные часы. Вот почему, пока Игорь Юрьевич ехал с улицы Короленко к Жилову, ему необходимо было найти и построить ту логическую цепь умозаключений, которая должна была привести к победе.
И он построил эту логическую цепь.
ПРОСЫПАЕТСЯ ЖИЛОВ
Сонный этот Жилов, вялый. На лице — полное безразличие.
«В камере, что ли, не выспался? Или, наоборот, спит день и ночь? — думает Игорь Юрьевич Хлебников. — А может, нервы свои тренирует?»
— Скажите, пожалуйста, Жилов, нет ли у вас дома лекарства?
Вопрос наивный. Сейчас на него последует столь же наивный ответ, что-то вроде: «Кажись, покупал как-то в аптеке. Микстура такая сладенькая, мутная. А может, таблетки?»
Но Жилов молчит. Или понял внешнюю наивность вопроса, или…
Скучнейшая, приглушенная рукой зевота. За ней другая, третья.
Но Игорь Юрьевич невозмутим:
— Хорошо, Жилов. Еще один, последний вопрос. Нет ли у вас пиджака производства первой Ярославской швейной фабрики?
Жилов оживает. Но оживление это видимое:
— Много у меня пиджаков. Только какой первой фабрики, какой — второй, не интересовался.
— Я вам напомню. Черный такси пиджачок, в полоску.
Молчит. Оперативник смотрит на Жилова. Лицо у парня бесстрастное. Тоска да и только. Но где-то там бегают мысли: «Карман! Правый карман! А в нем пакетик, в боковом кармане. Откуда у меня этот пакетик?»
И Жилов начинает повествование о неизвестном, который продал ему этот злополучный порошок. О том, как он, Жилов, польстился на низкую цену лекарства.
Можно прекратить эти разглагольствования. Но оперативник слушает, поддакивает, проявляет явную заинтересованность.
Жилов не может остановиться, сыплет существенными деталями.
И когда Хлебников видит, что выдохся Жилов, следует новый вопрос:
— Хорошо. Оставим эти несчастные граммы в пакете. Перейдем к главному — к спрятанному у вас лекарству!
Детали здесь уже не нужны. Рассказ пространный — тоже.
— Принесли ребята.
— Правильно. Дальше?
Теперь испуг перекашивает лицо Жилова. «Что дальше? Неужели «приятели» подсмотрели и выкопали порошок из-под яблони. Друзья еще называются!»
— Как это дальше? — переспрашивает Жилов. — Под яблоней закопал. Неужели там ничего нет?
И просительно смотрит на оперативника.
«СТРАТЕГИ»
— Не засыплемся, кореша! — горячо убеждал собутыльников Коровин. — Я такую штуку придумал, уголовному розыску в жизнь не догадаться.
Он взял рабочие рукавицы, присел и стал натягивать их на туфли. «Кореша» удивленно подняли брови: «Уж не спятил ли Коровин?»
Нет, Коровин не спятил. В этом приятели убедились, когда он встал и прошелся по пыли. Вместо следов за ним тянулись смазанные, лишенные четких очертаний линии. «Кореша» переглянулись: «Гений да и только!»
А когда «гений» назвал сумму, которую предстояло получить каждому после кражи, все были «за». Такие деньги на дороге не валяются…
Кое-что имел в запасе для уголовного розыска и Саврасов. Когда ночью пересыпали порошок из стеклянных банок в мешки, у Саврасова мелькнула дерзкая мысль: «Если накроют, расскажу немедленно. Поведу оперативников прямо к банкам. Так, мол, и так, шел и нашел. Нашел и пожадничал. Ведь не пропадать же добру под дождем».
Оперативники обязательно «клюнут» на чистосердечное признание. Шутка ли, бегали-бегали, искали-искали, а тут тебе все добровольно рассказывают и на место ведут.
Вот почему, когда приехали в район аэропорта, когда фотографировали Саврасова у груды банок, он принял прямо-таки актерскую позу. Даже перст, указующий на банки, получился превосходно.
Когда же
