— Вечерний выпуск. Пивоваров.
Миткова импульсивно скомкала какую-то бумажку у себя на столе.
— Он к девушкам лезет…
— Что? — не понял я.
— Пивоваров к девушкам пристаёт. Он им проходу не даёт, — сказала главный редактор с раздражением, а потом обиженно — я не поверил своим глазам — надула губки. — Я всё знаю. Мне всё рассказывают.
На НТВ главной угрозой женского пола всё-таки является Миткова, которая видит в каждой юбке потенциальную конкуренцию, а не Пиво, лихо и открыто проявляющий свою неизрасходованную любвеобильность к этим самым юбкам. Наш Пушкин…
И, в конце концов, лучше к юбкам, чем к брюкам. Хотя бы при всех.
Вот о чём приходится думать главному редактору! Хотя, может быть, многие проблемы на НТВ решились бы сами собой, распространи Пивоваров хотя бы раз свою любвеобильность на Миткову. Пренебрежение женщиной рождает в ней злобу и ненависть.
— Ну я не девушка… И все-таки о работе… Пиво мне предлагает делать материалы. И с ним интересно работать.
Видимо, я испортил ей настроение на сутки. И она пошла дамками. Не разбирая.
— Тебе не надо работать в кадре. У тебя национальность не подходит. Ты же понимаешь… Ты нам для другого нужен…
Не только у неё настроение на сутки испортится. Миткова зря это сказала. Ой, как зря. Терпеть не могу эту тему. Меня это выводит из себя. И она это поняла.
«А легендарному геологу, «отцу тюменской нефти» Фарману Салманову его национальность не помешала искать — доказать и найти! — богатства, ставшие сейчас главным источником дохода в бюджет России, комплекса полноценности Путина и придворной команды, да и всего населения? А командующему всеми элитными кавалерийскими частями Империи генерал-адъютанту Гусейн-хану Нахичеванскому не мешала просить от Николай II — из всего высшего командования армии лишь двое, он да ещё один человек с русской фамилией граф Фёдор Артурович (Теодор Августович) Келлер сделали это — отменить отречение от престола в феврале 17-го? А Рустаму Ибрагимбекову быть соавтором сценария «самого русского фильма» «Белое солнце пустыни»? А моему деду — что свой родной дом, свою улицу защищал? — в России в Великую Отечественную воевать не мешала?»
Для чего я ей-им нужен? Не хочу быть этнографическим материалом. Я же не Александр Самедов. Не хочу ассимилироваться. Хочу сам ассимилировать.
— Татьяна Ростиславовна! — я говорил это и старался держать себя в руках. — Национальность человека смущает только отсталых людей, не способных к критическому восприятию действительности! А свою национальность я люблю.
— Нет, нет. Я ничего не имею против. Я очень хорошо отношусь ко всем национальностям. Но ты же понимаешь — в какой стране мы живем?! — Миткова изобразила грустно-страдальческую мину всё понимающего, но смирившегося с враждебным окружающим миром шестидесятника времён андроповской реакции. — Я сама… я сама очень хорошо это знаю.
Миткова взглянула в окно.
— Внешность и имя. Как я тебя понимаю, — на меня снова посмотрело лицо обладающего какой-то тайной, ничего не забывшего шестидесятника.
Дисциплина как в армии? Как же безобразно это рабское «Есть! нелогичному — шовинистическому, способному разодрать любое, даже самое развитое, общество — новому курсу кремлёвского хозяина, пахана. А для себя это пошлейшее оправдание «Ты же понимаешь — в какой стране мы живем?!»
Дурак я. Надо было убираться из такой телекомпании уже после такого заявления.
Интересно, кто она — физик или лирик? А, может, и физик, и лирик? И физикам, и лирикам?
— Эльхан, Вы делайте потихоньку. Главное, чтобы твоей основной работе не препятствовало. В свободное время. А дальше, посмотрим.
Главный редактор не знала, как ещё оправдаться. Мне было интересно. Если Миткова переходит на «Вы», то она хочет упрекнуть. Потом Миткова, не выходя из образа, посмотрела на свой звонивший мобильник и… тут я что-то пропустил. Была волшебная палочка?
Передо мной сидела активная школьница-староста, на которую обратил внимание любимый преподаватель: спина прямая, лицо сияет, руки сложены как за партой. Да, не хватает двух больших бантиков. И в глазах радость. Нет! Счастье!
«Куда делся шестидесятник? Верните рефлексирующего шестидесятника!»
— Потом. Потом. Потом поговорим, — затараторила Миткова в экстазе. — Мне Алексей Алексеевич звонит…
Это произошло за какие-то секунды. Так как я ничего не понял — видимо, это написано было на моём лице — Миткова успела добавить, толи, чтобы поправиться, толи, чтобы меня ошеломить.
— …Алексей Алексеевич Громов!!![34]
Я встал и ушёл.
В приёмной к стене жалось несколько коллег, ожидающих встречи с Митковой.
— Она ещё занята, — тихо сказал я им и подмигнул.
Source URL: http://ostankino2013.com/metamorfozy.html
Беленькая блузочка для президента
В среду 17 ноября 2004 года случай позволил мне стать свидетелем очень интересной сцены в редакции НТВ.
Было часов восемь вечера. Коллеги расходились по домам после вечерней «летучки». А я шёл мимо «Секретариата» и решил зайти узнать о своих съёмках на следующий день. Обычно им звоню, а тут — так получилось…
Небольшая комната шумела женскими криками, возгласами, смехом. Эмоции бурлили как в примерочной магазина женской обуви, куда нагрянули сотрудницы швейной фабрики «Айвенго» города Иванова в день выдачи аванса. Помню, подумал, что кто-то рассказывает смешной анекдот. И лишь войдя в Отдел, увидел, что там собственной персоной присутствует главный редактор Дирекции информационного вещания НТВ Татьяна Миткова.
Такой — весёлой, раскованной, с блестящими глазами — я её никогда не видел. Главред сидела спиной к входу, а напротив и сбоку от неё расположились сотрудницы Отдела в дозволенно-радостной, но, одновременно, в заискивающе-напряженной позе и ловили из уст начальницы каждое слово.
Миткова весело со мной поздоровалась, откровенно рекламируя работу дорогого заморского стоматолога.
— Ты по поводу завтрашних съёмок, Эльхан? — спросила она и сразу, не дождавшись ответа, продолжила свой рассказ, прерванный моим появлением. — Заранее подготовилась к этому дню. Именно для такого случая её хранила. Ведь такое событие!
Все закивали и заулыбались, продемонстрировав на лице выражение счастья по случаю предусмотрительности главного редактора. А она посмотрела на меня толи с каким-то загадочным вызовом, толи оценивающе.
Всей силой своей мужской интуиции я почувствовал, что сейчас пойдёт разговор о тряпках, развернулся и направился к выходу. В «Секретариат», который представляет из себя небольшую комнатку на дюжине квадратных метров, ведёт небольшой коридорчик в виде кишки. Вот у самого входа в эту кишку я и задержался. Не знаю, почему. Ну, журналюга. Жюрналюге что нужно — чужие разговоры подслушать. Вдруг, что-то интересное узнаешь, полезное.
