Московские тротуары — это вам не подметенные дорожки в Ясеневе, бывший товарищ начальник!
Газетный киоск. Глаз радуется изобилию печатного товара, ярким краскам журнальных обложек, затейливым названиям еженедельников. Не очень дешево — ежедневный скромный набор газет обходится в 20, а то и в 25 рублей, но свобода слова стоит того, чтобы за нее платить.
Огромная лужа в месте впадения улицы Правды в Ленинградский проспект. Осторожно форсируя ее, успеваешь мельком удивиться анахронизму: Правда и Ленинградский! Все прошлое предано анафеме, а эти названия по чьему-то недосмотру сохраняются. В Тегеране тоже все переименовывали. Назвали площадь именем одного из героев исламской революции, а через полгода выяснилось, что он был врагом ислама. Пришлось переименовывать еще раз…
Начинается рабочий день. Коллеги уже в конторе. Обмениваемся новостями, планируем дела на сегодня.
Надо подготовить договоры с двумя банками — это забота Леонова. Александр Матвеевич займется проблемой получения лицензии для нашего общества. Так предписывает закон «О частной детективной и охранной деятельности». Закон есть, но долго тянется разработка инструкций в МВД и Министерстве финансов. По предварительным данным, цена лицензирования может оказаться непомерно высокой. Мы-то думали, что государственные люди должны понимать полезность нашей деятельности и поощрять ее — страну и экономику захлестывает преступность…
Не тут-то было! У правительства одна забота — как можно больше получить с честного обывателя и как можно меньше ему дать. Поправляю себя: заботы правительства гораздо многообразнее. Надо содержать непомерно разросшийся государственный аппарат: каким-то мистическим образом за год «демократии» он стал больше, чем были союзный и российский, вместе взятые. Надо содержать остатки армии и повышать зарплату офицерам, чтобы они, доведенные до отчаяния житейскими лишениями, не взбунтовались и не перекинулись на сторону «красно-коричневых». Надо подкармливать органы госбезопасности и внутренних дел. Нужна валюта для оплаты бесчисленных делегаций, едущих за рубеж с целью установления деловых контактов, а внешняя торговля вдруг вместо прибыли стала приносить убытки. Надо хотя бы символически поддерживать пенсионеров, дать им возможность медленно уйти из жизни. Бунтуют и бастуют учителя и медики — разум и здоровье нации. Как тоталитарному режиму никогда не хватало денег на образование и медицину, так их не хватает и демократической власти.
В итоге же на все нужны деньги, и правительство идет по пути, проложенному в татаро-монгольские времена, — налоги и поборы с рядового гражданина. За каждую лицензию на право заниматься общественно полезной деятельностью — 35 минимальных зарплат. Попытаемся воевать, хотя шансы на успех незначительны.
Тем временем появляется первый посетитель. Принять его просил наш деловой партнер.
Владимир Иванович Савченко — так зовут посетителя — высок, сутуловат, застенчив и интеллигентен. Окладистая борода и печальные умные глаза никак не вяжутся со званием коммерсанта, как был рекомендован Владимир Иванович. Тем не менее он действительно коммерсант, выходец из ученых, глава небольшого научного коллектива. Его история незамысловата.
На закате перестройки самым сообразительным из ученых стало ясно, что дальнейшие занятия наукой оставят их и их семьи без средств к существованию. Наименее одаренные ринулись в политику, другие решили приспособить науку к коммерции. Очень быстро обнаружилось, что в нашем новом обществе, несомненно временно, наука является бесприбыльным делом, ибо деньги можно делать быстрее и в больших размерах старинными примитивными способами — валютными спекуляциями, вывозом ценного сырья или, без жульничества, торговлей импортными продовольствием, одеждой, обувью.
Научный коллектив отыскал добропорядочных зарубежных партнеров и заинтересованных отечественных потребителей, получил нужные кредиты, сумел провести несколько сделок с кофе и макаронами и заработал несколько десятков тысяч долларов. Перспектива приобретала розовый оттенок, дело расширялось, появились новые влиятельные компаньоны, люди со связями, капиталами и знанием жизни. Вот один из таких людей и преподнес ученым практический урок — хитроумно, по-дружески, под заманчивые обещания будущих совместных дел выманил у Владимира Ивановича полсотни тысяч долларов, клялся и божился вернуть их вовремя, но так и не возвращает. Бумаги кое-какие, подтверждающие передачу денег, у Владимира Ивановича есть, а надежда на их получение угасает с каждым днем. Он ругает компаньона и недобрым словом поминает советскую власть, приучившую людей доверять друг другу. На рынке доверчивому делать нечего. Дельцы новой формации, попав в подобное положение, поступают просто: нанимают банду, которая «наезжает» на недобросовестного должника — поджигает его машину или контору, избивает его самого. У должника в таких случаях есть возможность прибегнуть к услугам другой банды. Завязываются гангстерские войны и «разборки», срастаются два вида предпринимательства — коммерческое и уголовное.
Ученые по этому пути идти не хотят, свернуть с него уже будет невозможно — это соображение практическое. Но есть и моральные мотивы: интеллигентные люди не могут связываться с уголовниками.
Дело сложное. Обещаем посоветоваться с юристами и дня через два-три сообщить Владимиру Ивановичу, есть ли перспектива возвращения долга законным и, следовательно, мирным путем.
Прибывают коллеги из Вологды. Частное предпринимательство в городе начинает расцветать и требует защиты. Коллеги создают охранную службу и приехали к нам за опытом и советом. Договорились о сотрудничестве, подписали протокол, выпили по чашке чая. В нашем учреждении сохраняется старый порядок: ничего спиртного в рабочее время. После работы? За год трижды устраивали небольшие дружеские встречи с умеренной выпивкой и приличной закуской. Отмечали юбилеи и День Победы — никакая коммерция не заставит нас забыть этот праздник. Мы жили и умрем русскими советскими людьми. Победа — это часть нашей жизни, наша гордость.
За вологжанами — человек из Службы внешней разведки, когда-то мой подчиненный, пришел посоветоваться. Ему сорок лет, через год может выходить на пенсию по выслуге, перспективы на службе не видит и хочет уходить. «Можно ли рассчитывать на место в Вашей фирме?»
Разведчикам приходится тяжело. К Примакову привыкли, считают, что он добросовестно пытается сохранить службу, но дело не в начальнике. Люди (я надеюсь, не все) чувствуют себя потерянными. Резидентуры сокращаются или упраздняются, перспектива попасть на работу за рубеж для многих становится призрачной. Волна разоблачений, появление в печати украденных документов разведки отталкивают от нас агентуру. Кстати, я припоминаю, что по меньшей мере два документа, опубликованные в «Огоньке» и «Аргументах и фактах», никак не могли быть украдены ни из архивов ЦК КПСС, ни из секретариата бывшего КГБ. Эти документы не выходили за пределы Первого главного управления — неужели их похитила группа Ши-повского? И тот и другой касаются финансовых вопросов, именно тех, которыми занимались бакатинские инспекторы. Не прекращаются измены.
