Через три десятилетия после челюскинской эпопеи в Звездном городке встретились первые Герои Советского Союза с первыми советскими космонавтами. Символической и вместе с тем весьма показательной была эта встреча. Мы рассказали покорителям космоса о нашей судьбе, они нам — о своих космических свершениях. Говорили мы на одном языке, понятном людям воздушного океана, и тем, кто шагнул из него в космический. Словно эстафету, приняли от нас, ветеранов авиации, герои космических полетов все те качества, которые выковала Советская Отчизна в своих крылатых сыновьях.
Лагерь челюскинцев на льдине. Арктика, февраль — апрель 1934 г.
Личный состав авиаотряда Н. П. Каманина на пароходе «Смоленск» в пути к лагерю челюскинцев
Н. П. Каманин перед вылетом на помощь челюскинцам
Самолеты В. С. Молокова и Н. П. Каманина добрались до Уэллена
«Жителю Чукотки очень понравился самолет. Я познакомил его с устройством кабины»
«Мой экипаж. Справа штурман М. П. Шелыганов, слева К. С. Анисимов»
«Пассажиров со льдины мы перевозили не только в кабине, но и в парашютных ящиках, прикрепленных под плоскостями самолета»
После спасения челюскинцев первые Герои Советского Союза едут в Москву. Слева направо: первый ряд — Сигизмунд Леваневский, Анатолий Ляпидевский, Иван Доронин; второй ряд — Маврикий Слепнев, Михаил Водопьянов, Николай Каманин; в дверях вагона — Василий Молоков
Совет Я. И. Алксниса. — Военно-воздушная академия. — Будни депутата. — Новые советские самолеты. — В. П. Чкалов и М. М. Громов. — Боевой опыт Г. П. Кравченко. — Дискуссия: истребители или бомбардировщики? — Харьковская авиабригада. — Долина Фирюза. — Начало войны.
Очень часто в литературе встречается такое выражение: самолет мчится с ураганной скоростью. Ураган! Вздымая клубы пыли, сметая на своем пути целые рощи вековых деревьев, руша дома, он стремительно проносится по земле, оставляя за собой хаос. Издревле человек привык считать стремительность движения урагана ни с чем не сравнимой. И когда человек обрел крылья, овладел самолетом, он сравнил его скорость с ураганом. Когда я впервые сел в самолет, это сравнение было справедливо.
Бурный рост советской авиации в предвоенные годы многие понятия сделал устаревшими. Так случилось и с термином «ураган». Уже тогда в небе Отчизны стали летать самолеты-истребители И-16 и бомбардировщики СБ со скоростью в два-три раза больше скорости урагана.
В самом деле, скорость урагана, пусть даже самого сильного, составляет всего лишь 150 от силы 200 километров в час. Современный сверхзвуковой самолет теперь летит в пять, десять, пятнадцать раз быстрее. Таков результат бурного авиационно-технического прогресса, такова действительность. Этот прогресс вызвал к жизни новые явления, ввел новые понятия, заставил по-иному смотреть на то, что стало привычным, обжитым.
Именно об авиационно-техническом прогрессе вел с нами разговор начальник Военно-Воздушных Сил Яков Иванович Алкснис во время беседы в его кабинете в один из жарких летних дней 1934 года. Затем он прямо, без обиняков задал вопрос:
— Так что будем делать дальше? Какие планы?
В самом деле, что теперь делать? Родина увенчала нас лаврами героев, по-матерински ласково встретила нас Москва, прошел митинг на Красной площади, состоялся прием в Кремле, незабываемы встреча с руководителями партии и правительства, вручение высоких наград. Все это промелькнуло как в волшебном сне. Затем целая серия торжеств, чествований, наполненных приветствиями, дружескими объятиями, непередаваемым восторгом людей, искренне гордящихся своей Родиной.
Съездили мы в родные края, к землякам. Вернулись в Москву, много беседовали со специалистами-летчиками, штурманами, инженерами о полетах в условиях Дальнего Востока и Арктики, обсуждая планы будущих полетов в районах Крайнего Севера. Родилось много ценных советов, рекомендаций из практического опыта, выстраданного нами на Чукотке. Но все это позади.
— Итак, ваши планы, товарищи? — после минутного молчания напомнил нам Алкснис о цели разговора.
— Арктика зовет, товарищ командарм, — ответил Доронин.
— Летать, — сказал Ляпидевский.
И все мы закивали головами.
— Понятно, товарищи, понятно. — Алкснис встал, неторопливо прошелся по кабинету, остановился…
— Хотите выслушать мой совет?
Алкснис задал вопрос тихо, с теплой задушевной интонацией. Пытливо оглядев нас, прочитав на лицах выражение любопытства и ожидания, он высказал то, о чем мы меньше всего думали, когда вопрос касался нашего будущего:
— Идите на учебу. И не куда-нибудь, а в Военно-воздушную академию. Стране нужны очень хорошие, высокообразованные кадры для нашей авиации. Проблему среднего звена мы решили, школ и училищ у нас достаточно. Теперь надо готовить кадры высшего звена. Нам нужны комбриги и командармы. Пока у нас в ВВС есть только одна академия — имени Жуковского. Вам туда дорога. В этом ваш партийный долг.
Агитировать нас не пришлось. Внутренне мы были готовы к этому, только в глубине души гнездился червячок сомнения: по плечу ли нам эта задача? Совет старшего начальника оказался, как никогда, кстати.
— Вот и договорились, — весело заключил наш разговор командарм.
Алкснис подошел к столу, снял телефонную трубку, и мы стали свидетелями того, как быстро и оперативно решал вопросы начальник Военно-Воздушных Сил СССР.
— Товарищ Тодорский, здравствуйте. — Алкснис назвал себя и начал разговор с начальником Военно-воздушной академии имени Н. Е. Жуковского. — У меня находятся летчики, спасавшие челюскинцев. Они изъявили желание пойти на учебу в академию. Я думаю, надо им помочь в подготовке к экзаменам. Договорились? Сегодня же они будут у вас. Да, почти вся семерка. Всего доброго, товарищ Тодорский.
Щелкнула телефонная трубка. Алкснис весело оглядел нас. По всему было видно, что разговор пришелся ему по душе.
— Не скрою, нам сейчас очень нужны в строю летные кадры. Такие, как вы. На четыре года отпускать вас на учебу — это роскошь, конечно. Но надо глядеть вперед. Будущее куется сегодня. Надеюсь, вы Родине вернете с лихвой все то, что она вам даст за эти годы. Значит, так, товарищи. Экзамен в ноябре. Не допустите срыва. Экзамен мужества вами выдержан, теперь вам предстоит экзамен иного плана. Желаю удачи.
