преосвященный Григорий по доносу на него, отца Моисея, поступившему из Оптиной от некоторых недовольных настоятелем братий. Отец Моисей доказал ложность доноса, но просил простить доносивших, покрыв все это любовью о Господе. Так он делал и раньше, прощая всегда «обидящих» его.
26 мая он слег в постель. Приглашенный хирург сделал разрез, чтобы карбункул вытек, но старцу стало легче лишь ненадолго. 1 июня отец Антоний, брат настоятеля, с шестью иеромонахами и двумя иеродиаконами особоровал елеем больного. Отец Моисей при чтении Евангелия каждый раз поднимался и слушал стоя. Потом братия стали прощаться с ним. Отец Моисей несколько раз прекращал прием прощавшихся, чтобы немного отдохнуть, но потом снова допускал их к себе. Для каждого находил он доброе слово и каждого благословлял. На вопрос, кого он хотел бы видеть своим преемником по настоятельству, отец Моисей взглянул на образ Спасителя и сказал: «Да, это дело великое и трудное; поручаю это Самому Господу». 6 июня отец Моисей был пострижен в схиму братом своим отцом игуменом Антонием. «Больной, — писал отец Ювеналий, — утешаясь схимою, долго не снимал ее и посещавшим его, как в этот вечер, так и в последующие дни, с удовольствием рассказывал о своем пострижении и говорил, что такого утешения и такой духовной радости, какая наполняла его душу с принятием великого ангельского образа, он в жизни своей не помнит. <…> Вид маститого старца, лежавшего в схиме на болезненном одре и среди тяжких страданий сиявшего от внутреннего духовного утешения, был так назидательно-величествен, что трудно было оторваться от этого зрелища» 233. 16 июня отец Моисей скончался. Отпевал его приехавший в Оптину преосвященный Григорий, который после погребения отца Моисея предложил старшей братии избрать (по уставу общежительных монастырей) из своей среды нового настоятеля. Выбран был иеромонах Исаакий (Антимонов), будущий преподобный.
Отец Исаакий, в миру Иван Иванович Антимонов, родился в 1810 году в купеческой семье, в Курске. С детства полюбил он ходить в храм, ходил чаще всего со своим дедом Василием Васильевичем. В какой храм они ходили — неизвестно, но вполне вероятно, что в великолепный собор Казанской иконы Божией Матери и преподобного Сергия, построенный на средства и попечением купеческой семьи Машниных, в которой возрос будущий преподобный чудотворец Серафим. Во время строительства этого храма мальчик Прохор, сын купца Исидора Машнина, упал с колокольни, но был чудесно спасен. Отроком и юношей отец Исаакий мог видеть в Курске брата преподобного Серафима, купца Алексея Машнина.
Юношей Иван Антимонов много молился и даже клал в день по тысяче земных поклонов. Он пел на клиросе. У него дома бывали спевки церковного хора. Он еще был в миру, когда брат его Михаил поступил послушником в Оптину пустынь. Посещая брата в монастыре, Иван стал обращаться со своими духовными нуждами к старцу Леониду, который звал его Ванюшкой и искренно любил. Заметил юного молитвенника и старец Макарий, который и благословил его на иночество. В житии рассказывается, как Иван Антимонов тайно от родных покинул дом и отправился в Оптину. Отец его, видя такой поступок, пришел в сильное смущение. Но вот, год спустя, приехал в Курск к нему с его сыном отец Макарий, который решил лично засвидетельствовать родителю, что Богом благословлено все происшедшее.
Прибыв в Оптину, Иван Антимонов не застал уже там своего брата, который в то время перешел в Тихонову пустынь и стал иеромонахом Мелетием. Оттуда отец Мелетий был перемещен в Киево-Печерскую Лавру, где, уже в сане архимандрита, стал наместником. Не было в живых и старца Леонида. Первое время новый послушник жил на пасеке. Около года пек хлебы, переплетал книги. В 1854 году принял постриг в мантию и был наречен Исаакием. В 1855 году отец Исаакий рукоположен был во иеродиакона, а в 1858-м — во иеромонаха.
Старец Макарий видел его жизнь, — она была подвижнической. Возгордиться ему, впрочем, не было от чего, так как в скиту насельники почти все были высокого духовного устроения. И все же отец Макарий как-то выделял его из общей среды. Незадолго до своей кончины старец побывал в Москве, где принял его митрополит Филарет. Разговор, в частности, коснулся того, что настоятель Оптиной отец Моисей уже в весьма преклонных годах и надо бы подумать о том, кто бы мог быть его преемником. Старец Макарий не назвал при этом ни одного из старших иеромонахов, а высказал мнение, что лучшей заменой отцу Моисею был бы иеромонах Исаакий, несмотря на то, что он из молодых. Так и было решено. Узнав об этом, смиренный отец Исаакий пришел к старцу и пытался как-то отклонить будущее назначение, но отец Макарий сказал: «Если воля Божия будет на то, будут тебя избирать, то не отказывайся. Только не гордись!». Такое же отношение к отцу Исаакию было и у самого архимандрита Моисея. Умирая, отец Макарий оставил отца Исаакия на попечение иеромонаха Амвросия, — он и пребывал под его руководством до самой кончины старца в 1891 году.
При выборе нового настоятеля голоса разделились: часть иеромонахов отдала предпочтение иеромонаху Пафнутию. Однако было оглашено мнение митрополита Филарета и покойного отца Макария, а к этому присоединились голоса отца Амвросия и преосвященного Григория. Игумену Антонию, брату покойного настоятеля, было поручено возвести отца Исаакия на настоятельское место в оптинском Казанском соборе.
Первыми распоряжениями отца Исаакия были перемены в должностях. Иеромонах Савва, казначей, по старости попросился на покой. Он был заменен иеромонахом Флавианом. А на место иеромонаха Пафнутия, перемещенного в Малоярославецкий Николаевский монастырь, скитоначальником назначен был иеромонах Иларион. Через год отец Исаакий в Москве нанес визит митрополиту Филарету, — тот принял его весьма милостиво, о многом расспрашивал и дал полезные наставления. На прощание владыка подарил отцу Исаакию четки, которые тот бережно хранил всю жизнь.
В 1864 году, в сентябре, отец Исаакий возведен был преосвященным Григорием в сан игумена. Как и покойный отец Моисей, отец Исаакий в настоятельских делах, хлопотливых и разнообразных, во всем полагался на Господа. Когда он принял монастырскую казну, в ней наличными было всего 10 копеек. Но к этому времени Оптина пустынь имела весьма большое хозяйство: земли, покосы, огороды, лесные дачи, мельницы, скот и другое, — все это требовало хозяйского глаза. И обитель при отце Моисее стала больше, и все, что тут было, требовало ухода, присмотра, ремонта… Мастерские… скотный двор… И главное, конечно, братия, для которой требовались не только одежда и трапеза, но и молитвенная келейная и церковная жизнь. Пришлось отцу Исаакию привыкать к деловой переписке, документам, общению с многими
