26 июля.
Окончательно установил норму 100 тыс. тонн груза для ежемесячной отправки в Ливию. Подтвердил адмиралу Сансонетти требование в отношении воздушного прикрытия конвоев.
Провел совещание по вопросу о перевозках. Принял сенатора Креспи[83] по вопросу о новом миномете Мерца.
27 июля.
Движение конвоя происходит в соответствии с планом. Я добился постоянного воздушного прикрытия на всем пути следования до Тобрука.
29 июля.
Вчерашний конвой был атакован восемью самолетами-торпедоносцами и бомбардировщиком. Охранение состояло из трех эсминцев, которые сбили три самолета противника. Монвизи поражен торпедой, причинившей ему небольшое повреждение. Груз невредим, и возможно, что судно сможет продолжать путь своим ходом. Миноносцы сбили четыре вражеских самолета, атаковавших судно Пизани.
31 июля.
Вылетел самолетом в Горицию на созванное Муссолини совещание с участием Амброзио и Роатты. Генерал Роатта охарактеризовал обстановку в Словении и прилегающих территориях и доложил о мерах по обеспечению порядка и спокойствия в этом районе.
Затем слово взял Муссолини. Он сказал: Считаю доклад генерала Роатты исчерпывающим и многообещающим. Обстановка известна. После распада Югославии в наших руках оказалась половина Словении, и притом самая бедная. Границы диктовали немцы: нам ничего не оставалось, как согласиться. Это было в апреле 1941 года.
Поначалу дела, казалось, шли как нельзя лучше. Население считало меньшим злом то, что оно находится под итальянским управлением. Словении был предоставлен статут провинции, поскольку мы не признаем национальной территорией то, что находится по другую сторону Альпийского хребта.
Мы считали этот район спокойным. Когда разразился кризис, обнаружилось, что гарнизоны недостаточно сильны и возможности усилить их нет.
После того как начались военные действия с Россией, жители провинции, считающие себя славянами, стали проявлять солидарность с русскими.
С тех пор мы утратили оптимизм. Нас спрашивают, была ли благоразумной наша политика. Можно лишь сказать, что она была наивной.
Не лучше обстоят дела и в германской Словении. Я думаю, что пора перейти к решительным действиям. Надо покончить с представлением о мягкости и сентиментальности итальянцев.
Югославы никогда не будут относиться к нам хорошо.
Я не удивляюсь тому, что католики, видя, как звезда партизан закатывается, стремятся идти нам навстречу. Однако это ставит нас в двусмысленное положение. Отталкивать католиков нельзя, но можно принимать их помощь так, будто мы делаем им одолжение, и не брать на себя никаких обязательств на будущее.
Я считаю первый период завершенным. Надо ускорить темпы проведения операций: мы не можем держать столько дивизий на Балканах.
Следует увеличить силы на западной границе и в Триполитании. В настоящее время Балканы ложатся на нас тяжелым бременем, и надо было бы ограничить этот фронт.
Перед авиацией здесь встают весьма серьезные задачи. Эта территория должна рассматриваться как испытательный полигон.
Нам нечего беспокоиться по поводу экономических трудностей, испытываемых населением. Оно само виновато! Меня также не волнует Люблянский университет, который был центром борьбы и рассадником ненависти к нам. Я не возражал бы против массового перемещения населения.
Роатта предложил передавать собственность повстанцев семьям наших погибших солдат. Муссолини согласился. Во всяком случае, сказал он, попробуйте это делать. Со всеми коммунистами обращайтесь одинаково, независимо от того, словены они или хорваты.
Войска усвоили тактику партизан. Они действуют напористо. Мне кажется, что дивизии Мачерата и Каччатори действуют очень хорошо. Хуже дивизия Гранатьери, которой приходится держать слишком большой гарнизон в Любляне, и дивизия Лацио, командир которой не справлялся со своими обязанностями, сейчас он заменен.
Совещание длилось около двух часов.
1 августа.
Принял Роатту. Он считает, что Бастианини не должен брать на себя ответственность за оборону страны. Я сказал, что ответственность за оборону страны возложена на военные власти, а в компетенцию генерал-губернатора Бастианини входит лишь поддержание общественного порядка в городе.
Посетивший меня Бастианини настаивал на размещении крупных гарнизонов на границе и во внутренней части территории страны. Напомнив, что повстанцы сосредоточиваются в восьми хорошо известных пунктах, он утверждал, что смог бы успешно бороться с ними. Я сослался на компетенцию военных властей и призвал его к терпению в этой сложной обстановке.
Получил из Ливии интересный доклад Форнары. Роммель будто бы высоко оценивает предпринимаемые нами усилия. Он считает рубеж Эль-Аламейн наиболее прочной линией обороны итальянской Северной Африки и надеется сделать его неприступным. Для этого требуются мины (ему было послано 70 тыс. штук) и шанцевый инструмент. Он полагает, что обстановка улучшилась, но считает необходимым для преодоления нынешнего кризиса создать резерв и намеревается снова взять инициативу в свои руки, прежде чем противник получит подкрепления, которые ожидаются примерно через три недели. Его замысел состоит в том, чтобы обойти позиции противника с юга и использовать парашютистов для захвата мостов, чтобы не допустить разрушения их.
Боевой дух подразделений восстанавливается. Армия нуждается в физически выносливых офицерах, которым требовался бы минимум подготовки для участия в войне в пустыне. Пехота после стольких выпавших на ее долю испытаний устала. Части еще не полностью укомплектованы. Замена личного состава тоже невозможна. Роммель обратил внимание на необходимость усиления обороны Мерса-Матрух, где не исключена возможность высадки противника. «Коммандос» развивают активную деятельность, создавая для нас значительные трудности.
Форнара посетил все наши позиции. Норма питьевой воды для солдат сокращена на некоторых участках до одного литра в день. Немцы готовят горячую пищу на керосинках, танкисты обеспечены спиртовками. Наши солдаты ничего подобного не имеют. Дров нет. Их надо было бы доставлять из Джебеля. В английском руководстве говорится, что наполненная песком жестянка, в которую наливают бензин, отлично действует как плита. Надо будет проверить этот способ. 90-я немецкая дивизия полностью моторизуется в Тобруке за счет трофейных английских транспортных средств. В заключение Форнара пишет, что передовые позиции произвели на него внушительное впечатление. Англичане их прочно оборудовали: хорошие ходы сообщения, телефонная линия, идущая вдоль всего фронта, огромные убежища в опорных пунктах.
