Остановившись и выключив двигатели, я долго сидел неподвижно, ощущая смутное вначале, а затем всё более отчётливое чувство жалости и сострадания к этим молодым, необученным и неуверенным ещё в себе лётчикам, к тем, которые могут у земли совершать подобные ошибки. И разве есть в том их вина? Специально такое никто делать не будет. Никто, кроме нас.
XXVI
Говорить о МиГ-29 и Су-27 с каждым годом становится всё труднее и сложнее. По мере того как растёт их популярность во всём мире (и не только среди специалистов), в печати появляется всё больше различной информации. Но эта же популярность и мне не даёт права обойти молчанием такую прекрасную пару.
Я хорошо помню те годы, когда в военно-научных кругах Министерства обороны установилось мнение, что времена ближнего манёвренного воздушного боя ушли в прошлое, что всё решает бортовой радар и управляемое ракетное вооружение. Новая волна боевых действий на Ближнем Востоке не оставила камня на камне от подобных рассуждений "теоретиков", заставив конструкторов вести перспективную разработку истребителей с учётом опыта ведения в воздухе современной войны. В этих условиях и началось техническое проектирование будущего МиГ-29. Фирма пошла своим, традиционным путём создания лёгкого фронтового истребителя небольших размеров. Первый экземпляр был поднят в воздух в октябре 1977 года. Одиннадцать опытных машин обеспечивали весь фронт испытаний, длившихся до 1983 года, в конце которого первые серийные самолёты начали поступать в авиационные полки. Такому решению Главкома способствовало и успешное выступление ещё находившихся на испытаниях МиГ-29 и Су-27 на учениях "Запад-83", где они впервые были показаны официальной публике из стран Варшавского Договора. Этот показ, в котором и мне пришлось принять непосредственное участие, окончательно убедил командование ВВС в том, что МиГ-29 "созрел" для эксплуатации в строевых частях. Но до этого были годы труда и горы проблем, неизбежных при создании нового.
В процессе испытаний пришлось отказаться от отклонения закрылков в посадочное положение до 40° из-за неустойчивости по скорости, возникавшей на этапе выравнивания и выдерживания, а значит, увеличить посадочную скорость на 10-15 км/ч.
Расчёт конструкторов на работу двигателей с верхним входом до числа М = 0,5 не оправдался. Увеличение оборотов приводило к появлению значительного кабрирующего момента, затрудняющего пилотирование самолёта. Остановившись на скорости перехода с одного канала на другой в 200 км/ч, мы, тем самым, создали проблему эксплуатации самолёта с грунтовых ВПП. В конечном итоге идея подвода воздуха к двигателю через верхний вход себя не оправдала, увеличив дефицит внутренних объёмов, так необходимых, например, для увеличения запаса топлива. Из-за этого дефицита конструкторы вынуждены были создать одну, общую на оба двигателя, коробку самолётных агрегатов, что, естественно, не повысило безопасность полёта в случае её отказа, а тем более пожара. К тому же, при обоих выключенных двигателях падение оборотов одного мешало запуску другого. Поэтому существовали минимальные критические, с точки зрения запуска, обороты авторотации, ниже которых система уже не обеспечивала вывод двигателя на режим малого газа. Полученные расходы топлива оказались выше расчётных, хотя к двигателям претензий не было. Позднее стало ясно, что причина кроется в повышенном "донном" сопротивлении из-за несовершенства аэродинамики хвостовой части.
Большой объём работ пришёлся на радиолокационный прицельный комплекс (РЛПК). Импульсно-доплеровская РЛС, аналогичная западным образцам, была установлена здесь впервые, и все шесть режимов её работы требовали серьёзной доводки до рабочего состояния. Это напомнило мне испытания ПРНК на МиГ-27К. Для диаметра антенны РЛС в 70 см характеристики получились неплохие. Достаточно сказать, что МиГ-21 у земли на встречных курсах обнаруживался на дальностях до 70 км. Квантовая оптико-локационная станция, включавшая в себя теплопеленгатор с лазерным дальномером, в сочетании с РЛС реальной ценности не представляла, так как дальность её обнаружения колебалась в районе десяти километров. Но она оказалась просто незаменимой при ведении визуального манёвренного боя, особенно на дальностях до 5 км. Первые такие полёты, да ещё с использованием нашлемной системы целеуказаний, убедили меня в том, что успех боя полностью зависел от исходного положения. Если к моменту обнаружения я имею в этом преимущество - никакая манёвренность противника уже не спасёт.
В динамике полёта самолёт оказался недостаточно устойчив по тангажу на скоростях выше средних. Чтобы не мелочиться, с МиГ-23МЛ перенесли всё, что на нём было установлено: режим "Демпфер" с блоком перекрёстных связей, генератор вихрей и систему ограничения сваливания. Эти меры позволили нормально летать как у земли до скорости 1500 км/ч, так и вверху до М=2,2. Не хватало только одного - эффективности элеронов на больших углах атаки. Такое впечатление, что эта "болезнь" передалась по наследству от МиГ-23, несмотря на совершенно различные аэродинамические формы. Поперечная управляемость заканчивалась полностью на углах атаки 24°, хотя по тангажу машина отлично пилотировалась до 30°. Фирма всеми силами боролась за каждый градус не только на самолёте, но и в кабинетах высокого начальства, утверждая возможность эксплуатации во всём диапазоне углов, вплоть до сваливания.
- Активная система ограничения от сваливания (СОС) надёжно предотвращает самолёт от сваливания, а значит, безопасности полёта ничего не угрожает, - авторитетно заявлял один из руководителей ОКБ.
Но мы с этим не соглашались, зная, что там, где заканчивалась поперечная управляемость, начиналась обратная реакция по крену. Неизвестно, чем бы завершился этот спор, если бы не вмешалась сама жизнь, и очень жестоко.
Майор В.Лотков, стройный блондин с фигурой спортсмена, прибыл к нам из военно-воздушной академии с большим желанием занять не последнее место в рядах испытателей. От природы он был одарённым лётчиком, но рисковым парнем, которого периодически требовалось сдерживать, как сдерживают разгорячённого коня. Однажды Володя "схватил" осколки от подрыва ракеты, пущенной им по парашютной мишени с небезопасно близкого расстояния. И покидание Су-24, с оставшимся в нём Н.Рухлядко, не остудило его нетерпеливого желания проверить себя в каком-либо новом деле.
Я стоял на рулёжной дорожке и, задрав вверх голову, наблюдал, как очередной лётчик пилотирует над ВПП, отрабатывая высший пилотаж для показа на учениях "Запад-83". Лотков, только вчера впервые слетавший на МиГ-29, запросил разрешение выполнить своё задание тоже над аэродромом. Через минуту стало ясно, что самолёт выписывает в воздухе программу показательного пилотажа, причём настолько чётко, что я, залюбовавшись, не запретил сразу это нарушение. Но тут лётчик перевёл самолёт из восходящего манёвра в переворот на высоте ниже расчётной на сотню метров, чем сразу создал опасную ситуацию.
