и других городов.
В июне 2001 года большинство евреев по всему миру было крайне озабочено ситуацией с безопасностью в Израиле. Тем не менее студенты из бывшего СССР продолжали подавать заявки на «Таглит». «Я всегда мечтал собственными глазами увидеть Израиль», – признался один из участников. И хотя одна разволновавшаяся мама из Московской области в последний момент запретила двум своим детям ехать, тридцать восемь оставшихся участников отправились в эту незабываемую поездку.
Одним из самых ярких эпизодов поездки стало совместное мероприятие в «Бейт-Гилель» в кампусе Еврейского университета на горе Скопус, в котором приняли участие около двадцати студентов «Гилеля» из бывшего СССР, ныне проживавших в Израиле. Я пришел их поприветствовать; они поужинали, за этим последовали беседы и игры. То был своего рода мифгаш, соединение двух разных групп: в этом и состоит суть «Таглита», а этот мифгаш оказался особенно памятным для участников.
Одна из логистических проблем, с которыми пришлось столкнуться организаторам тура, состояла в том, что студентам необходимо было проговаривать, что надевать в каждый день поездки. Например, для спуска в археологический раскоп нужна была спортивная одежда, а для посещения святых мест – закрытая; студентам напомнили, что на Шаббат нужно одеться понаряднее. Они неукоснительно следовали этим предписаниям, главное, чтобы гиды сообщали им все заранее.
Как всегда, участники «Таглита» вернулись домой с яркими, незабываемыми впечатлениями. После посещения Израиля один из студентов написал мне: «После поездки я почувствовал себя частью еврейского народа, научился не стыдиться своей национальной принадлежности и с гордостью говорить о том, что я – представитель еврейского народа».
В июле 2001 года «Гилель» и «Джойнт» приступили к анализу и оценке деятельности «Гилеля» в бывшем СССР. Много было поднято и рассмотрено вопросов – мы пытались добиться того, чтобы в будущем наша программа наилучшим образом соответствовала потребностям студентов из данного региона.
В одном вопросе «Джойнт» и «Гилель» сходились полностью – касательно необходимости возрождения еврейского сообщества на постсоветской территории, особенно в студенческой среде. Ашер Острин, директор «Джойнта» в бывшем СССР, писал: «Тысячи молодых людей узнают о еврейской жизни и идентичности, с гордостью и без страха демонстрируют собственную идентичность, активно взаимодействуют с более масштабным еврейским сообществом». Студенты из бывшего СССР участвуют в деятельности «Гилеля», потому что «это площадка для проявления солидарности и для общения со сверстниками в обществе, характеризующемся неопределенностью и социальным распылением». Студенты нуждались в «тепле и инклюзии» – и всё это они находили в «Гилеле».
Мы также сошлись и касательно эффективности выбранной «Гилелем» политики плюрализма. Говоря словами Острина,
…несомненной сильной стороной «Гилеля» является предложенный им плюралистический подход к еврейской идентичности. <…> Еврейская идентичность, которую предлагает «Гилель», стабильна, многогранна, толерантна, укоренена в местных исторических традициях. Она включает в себя локальный и интернациональный компоненты, перекрывая всю постсоветскую сферу.
Один из основных вопросов нашей общей политики был связан с тем, чтобы не навязывать наши ценности и практики, а строить «Гилель» как самодостаточное, аутентичное движение, содействуя развитию аутентичной местной еврейской культуры. Я заверил всех, что
…программы «Гилеля» в бывшем СССР действительно разрабатываются на местах и обладают аутентичной идентичностью… каждое отделение «Гилеля» имеет право определять собственные приоритеты внутри своих программ и соответственно распределять средства, <…> каждое отделение «Гилеля» ищет собственные пути, и то, как они выстраивают свою деятельность, отражает местные потребности и интересы.
Например, на Шаббат и праздники кишиневские студенты ставят на молитве мехицу, а в Петербурге молитвы читают под пианино и гитару. Важно учитывать предпочтения местных студентов – такие решения не спускаются сверху.
Что касается вопроса о том, кто запускает программы «Гилеля» в бывшем СССР, то у «Джойнта» сложилось впечатление, что это делают штатные сотрудники, истина же была гораздо более неоднозначной. В каждом центре «Гилеля» имеется собственный студенческий совет. Эти группы проводят регулярные встречи, планируют и оценивают свои программы, обсуждают новые инициативы и мероприятия. За организацию региональных семинаров полностью отвечают местные сотрудники и студенты. Я доложил, что недавно присутствовал на встрече петербургского совета, где студенты обсуждали программу предстоящего семинара. Общенациональные конференции, конгрессы и совещания сотрудников проходят под серьезным влиянием и при значительном участии международного «Гилеля», однако всегда после консультаций с сотрудниками на местах и студентами и при их содействии.
Острин предложил создать общенациональный комитет студенческих лидеров, который будет проводить консультации на общенациональном уровне и на равных обсуждать возникающие вопросы с международным «Гилелем». «Совершенно правильно, – сказал он, – что лидерами студенческого движения в бывшем СССР являются студенты из бывшего СССР». Я согласился, что нам действительно имеет смысл создать единый комитет по всему бывшему СССР. Он поможет задавать общее направление и стратегические цели деятельности всей системы центров «Гилеля» в постсоветских странах.
Обсуждался также интеллектуальный уровень программ. Студенты из бывшего СССР хотели изучать иудаизм на том же уровне, что и университетские дисциплины, а религию – на уровне, соответствующем личному развитию каждого. Острин выразил сомнение в том, что подход «Гилеля» обеспечивает интеллектуальный уровень, достаточно высокий для студентов из бывшего СССР. Я с ним не согласился и стоял на том, что учебные занятия проходят на высочайшем уровне, с учетом культурного багажа и интересов студентов. С другой стороны, «Гилелю» стоило поставить перед собой задачу привлечь к своей деятельности опытных и знающих ученых и религиозных деятелей из местных общин.
Одной из основных особенностей деятельности «Гилеля» в бывшем СССР является упор на религию. Острина несколько тревожило то, что студенты слишком много внимания уделяют религиозным обрядам и хеседу. По его понятиям, заучивание молитвенных формул не способствует развитию их интеллекта, а учителя из «Лерхауса» обладают ограниченным багажом знаний. Он предложил обучать студентов и выпускников «Гилеля» еврейской составляющей в рамках их основной области знаний, например литературы или истории, чтобы они активно включались в процесс и могли преподавать эти предметы на высоком интеллектуальном уровне.
Я отметил, что программа «Лерхауса» пользуется большим успехом и это свидетельствует о способности «Гилеля» подстроиться под интеллектуальные и религиозные потребности местных студентов. По нашим данным, почти все программы «Лерхауса», без единого исключения, собирали еженедельно от двадцати до пятидесяти студентов в каждом из наших центров. Если бы, заметил я, занятия не обеспечивали должного духовно-интеллектуального уровня, студенты проголосовали бы ногами и просто не явились. А по факту на занятия в «Лерхаусе» имелся такой высокий спрос со стороны других организаций и с периферии, что «Гилель» был не в состоянии удовлетворять все просьбы.
Мы также обсуждали строгие возрастные рамки членства в «Гилеле». В силу
