атаковал из Млоцка на Хотум, где разгромил советскую 18-ю стрелковую дивизию, захватив более 1500 пленных, две артиллерийские батареи и 18 пулеметов.
Для данной фазы операции очень характерными стали бои, спровоцированные внезапной атакой смешанных большевистских войск на Пшасныш 20 августа.
Большевики осуществили этот отвлекающий удар с такой силой, что мы на какой-то момент потеряли Пшасныш, несмотря на наше численное превосходство в этом месте в это время. Очень скоро Добровольческая дивизия контратакой отбила этот населенный пункт. Однако она понесла там тяжелые потери.
Такой же характерной была атака генерала Осинского на Пшасныш, намеченная на 20 августа, тогда как этот населенный пункт уже находился в руках польских войск: это было результатом распыления наших сил на Северном фронте и отсутствием связи между ними. То же замечание относится к мерам, принятым в тот же день нашей 1-й армией для прикрытия переправ через Оржиц на восток, где нам не могла угрожать никакая серьезная опасность.
Генерал Осинский, чья группа была переименована в 1-ю армию, действительно двинул 7-ю резервную бригаду на Шелькув — Макув, а остальную свою армию на Пшасныш, куда в 10 часов уже вошел во главе Сибирской бригады полковник Румша. К огромному своему удивлению, он нашел там Добровольческую дивизию и двинулся на Хожеле, куда отходили русские войска после контратаки на Пшасныш. Он исправил свою утреннюю ошибку, преодолев более 50 км, несмотря на стычки с небольшими отрядами противника. Вечером он достиг Швиняр и Кшиновлог близ Хожеле.
Подполковник Коц, со своей стороны, выполняя полученный приказ, направил один полк в Грабово с целью наблюдения за дорогой Млава — Грабово — Хожеле; он собрал три полка в Грудуске и приготовился перерезать эту дорогу, чтобы вместе с группой Крайовского начать неизбежное сражение против Гая.
Генерал Крайовский взял Млаву 20 августа, в 13 часов; затем он установил связь с полковником Александровичем; он пленил остатки советских 4-й и 12-й дивизий, в беспорядке двигавшихся вдоль германской границы.
Бои с прорывающейся группой Гая
Так закончился второй акт трагедии русских войск, которые еще в начале августа горделиво шли на штурм всей Европы. Приближался третий акт; главным его событием была борьба против Гая, который отступал от Вислы.
Положение этого корпуса 20 августа было по-настоящему драматическим. Вспомним, что в этот день часть XV армии торопливо отступала к Ломже, а III армия находилась уже у Белостока. Тем более не могло идти речи о какой-либо помощи Гаю со стороны Тухачевского. Действительно, наступление польского главнокомандующего в направлении германской границы развивалось очень быстро, тогда как Буденный задерживался; так что Тухачевскому оставалось лишь пытаться спасти остатки своих дивизий и максимально быстро отступать за Неман, недавно так легкомысленно перейденный.
Эта необходимость становилась тем более настоятельной, что дивизии XV армии, призванные обеспечить последним частям IV армии свободный переход на север от Цеханува, вышли из дела, а советская 12-я дивизия была уже уничтожена. Час от часу отступление войск Гая становилось все труднее, а наше преследование все эффективнее. В Млаве уже сосредоточились 18-я дивизия и броневая группа майора Новицкого. Справа от них находилась смешанная кавалерийская дивизия Дрессера, чьей задачей являлось непрерывное преследование отступающего Гая. Добровольческая дивизия должна была перекрыть коридор Пшасныш — Хожеле, чтобы остановить бегство русских войск и позволить другим дивизиям 5-й армии атаковать их во фланг и в тыл [88].
Дивизия полковника Александровича должна была сосредоточиться в Дзялдово. 9-я пехотная дивизия оставалась в резерве армии севернее Цеханува: 21 августа она должна была выступить в Борово.
В тылу и на правом фланге бегущих большевистских войск должны были действовать части группы «Нижняя Висла» и 4-й пехотной дивизии, атаковавшие бы от Плоцка и Плоньска. Они получили приказ беспокоить противника, довершая его деморализацию.
Эти мероприятия в целом отвечали поставленной цели. Они делали возможным преследование отступающего противника и заранее обеспечивали нам превосходство в живой силе и технике, которое мы обоснованно предполагали под Млавой. Условием успеха планируемой операции, помимо инициативы и рвения всех начальников, была, как я уже говорил, правильно организованная разведка. Это был рычаг, позволяющий запустить построенную нами машину. Опора на этот рычаг в подходящий момент обеспечивала нам успех; упустить этот момент означало отдать успех противнику.
В первую очередь знания о противнике могла дать армейская авиация. Нехватка у большевиков самолетов, особенно истребителей, было благоприятным для нас обстоятельством. К сожалению, необыкновенно низкая облачность и постоянные дожди с 20 по 23 августа, то есть в решающий период отступления советской IV армии, помешали польским самолетам взлетать.
С другой стороны, сводная кавалерийская дивизия была направлена на главный маршрут отхода советской IV армии; но ее лошади и люди были измучены длительной непогодой, так что она была не в состоянии выполнить поставленную ей задачу. Первое донесение полковника Дрессера попало к командующему армией лишь 21 августа вечером, следовательно, слишком поздно. К тому же в нем не содержалось точных сведений по основным моментам: осуществляется ли отход главных сил противника? По какой дороге? Когда он был замечен?
Со своей стороны Гай по собственной инициативе принял командование IV армией и приказал дивизиям, сражающимся под Цеханувом, собраться в окрестностях этого города. Сам он во главе III кавалерийского корпуса и 53-й стрелковой дивизии во второй половине дня 19 августа выступил на Плоньск. Он не владел общей ситуацией, сложившейся на русском Западном фронте. Не знал, что XV армия, за исключением 33-й дивизии, рассеяна и в своем отступлении уже достигла Остроленки. Он не отдавал себе отчета в том, что III армия была разгромлена точно так же, как XV и XVI армии; причем XVI армия, сметенная нашим молниеносным ударом с юга, полностью рассеялась и пыталась лишь спасти остатки своих дивизий и часть своей артиллерии.
Кроме того, отступающие войска Гая были измождены сверх человеческих сил и страдали от всяческих лишений. Однако дух их был высок. К тому же эти войска не потерпели ни одного поражения; наоборот, они добились ряда легких успехов, сформировавших у них менталитет победителей. Поэтому нет ничего удивительного в том, что командир, обладающий такими большими достоинствами, какие проявил в этот критический момент Гай, решил во всем довериться боевому настрою своих войск. Несмотря на свое трагическое положение, он решил сначала атаковать Плоньск, чтобы вклиниться в правый фланг 5-й армии и соединиться с дивизиями, еще ведшими бои южнее Цеханува.
Но как только Гай дошел до Вельска — Гослице, он получил сведения, показавшие ему, что его первоначальный план неосуществим. Немедленно среагировав, он
