не осталось и следа.
Что касается Лялечки, то через какое-то время он вернулся к режиссерской работе, которой занимался еще до войны.
Как-то мама спросила его:
– А я могла бы ездить с тобой на съемки?
– Да, конечно! Пожалуйста!
И они стали ездить вместе. Мама садилась где-нибудь в уголочке, слушала, наблюдала и была счастлива, что вновь окунулась в привычную и любимую атмосферу съемочной площадки.
Однажды на репетиции одному очень талантливому и популярному актеру никак не удавалась одна сцена. Тогда Леон, сказав: «Отдохните, подумайте, у вас наверняка все получится», отошел к оператору и стал что-то с ним обсуждать. А актер стоял грустный и растерянный. Маме, наблюдавшей за репетицией со стороны, было ясно, почему сцена не выходит, но вмешиваться ей было неловко. Потом она все-таки не выдержала, подошла к актеру и стала ему что-то тихо говорить. Актер вскоре оживился, заулыбался, закивал головой и крикнул:
– Пан режиссер! Давайте продолжим репетицию!
Репетицией Леон остался доволен:
– Ну вот! Совсем другое дело! – и одобрительно похлопал актера по плечу.
Это было начало. Очевидно, этот актер рассказал своим коллегам об этом случае, потому что время от времени к маме стали подходить актеры и актрисы и о чем-то с ней шептаться. К концу съемок мама превратилась как бы в неофициального консультанта по работе с актерами. Мама почувствовала себя нужной, и ей это было приятно. Кроме того, маме время от времени звонили из Москвы и просили озвучить какую-нибудь роль, так что работа у нее была почти постоянно, а работать мама привыкла (и любила!) с самого раннего детства.
Ну и конечно, наш Союз кинематографистов приглашал ее на московские международные фестивали (живя в Польше, она не поменяла гражданство, а наш отчим ездил на эти фестивали с польской делегацией).
Родители много путешествовали: часто бывали в Париже (там жил старший брат Леона), были в Америке, на Балканах и т. д. А в Польше у них было много друзей, и гости в их доме собирались все чаще и чаще, поскольку дом был хлебосольный и гостеприимный. Приезжали к родителям и кинематографисты из Советского Союза. Вернее, они приезжали по своим рабочим делам, но непременно их навещали. У них бывали Г. М. Козинцев, Марк Бернес, Л. О. Арнштам, Всеволод Санаев, Михаил Пуговкин, Тата Окуневская, Вячеслав Тихонов и другие. Некоторое время постоянным гостем был Сергей Юткевич, когда снимал фильм «Ленин в Польше». Так что жизнь у мамы была насыщенной, а порой даже бурной.
А потом мама стала болеть. Сердце. Последний раз она приезжала в Москву осенью 1987 года. А перед самым Новым годом, 29 декабря, мама ушла из жизни.
По ее желанию, она была похоронена в Москве. И до сих пор поклонники приносят на мамину могилу цветы.
В работе над воспоминаниями Янины Жеймо принимали участие:
дочка – Я. А. Костричкина;
внучка – Я. Е. Костричкина;
правнук – А. Л. Костричкин.
Семья выражает благодарность Союзу кинематографистов России и лично Е. А. Таврог.
Матчиш (машише) – бразильский городской парный танец, а также музыкальный жанр, известный как «бразильское танго».
Антрé (от фр. entrée – вход, вступление) – вид цирковой драматургии, сюжетная разговорная или пантомимическая сценка, исполняемая клоунами.
Шамберьéр – длинный хлыст на гибкой рукоятке, применяемый дрессировщиками в цирке.
Шталмéйстер, или шпрехшталмéйстер, – ведущий циркового представления. В обязанности шпрехшталмейстера входят объявление номеров программы, а также участие в качестве резонера в клоунских репризах.
Лóнжа (от фр. longe – аркан, веревка) – приспособление, страхующее артистов во время исполнения опасных трюков.
Кэк-уóк, или кекуок, (от англ. cakewalk – букв. «прогулка с пирогом») – негритянский танец под аккомпанемент банджо, гитары или мандолины с характерными для регтайма ритмическими рисунками.
Вольтиж – различные гимнастические упражнения, выполняемые на движущейся по кругу лошади.
Ловитор – гимнаст или акробат, ловящий партнера в момент совместного исполнения гимнастического упражнения или циркового трюка.
Реприза (от фр. reprise) в цирке – словесная, словесно-действенная или пантомимическая шутка, острóта, исполняемая клоунами.
Прозодежда – спецодежда. Здесь – форма мастерской, сшитая по эскизу Г. М. Козинцева. Эту форму носили все, начиная с руководителей. «Рабочий костюм (брюки с нагрудником) был осложнен карманом на нагруднике, пришитом, согласно эскизу, косо; пользоваться им было нельзя – все из него выпадало» (из книги Г. М. Козинцева «Глубокий экран»).
Яков Эшпай, отец композитора Андрея Эшпая, был прототипом героя фильма.
Так кинематографисты говорят, когда у человека начинается рвота.
Парфорс-наездник (парфорс-наездница) (от фр. par force – силой, через силу) – амплуа наездников, выступающих на лошадях, скачущих карьером. Работают они на панно и на неоседланных лошадях.
«Взять темп» – цирковой термин, означает последнюю подготовку перед выполнением трюка – расчет скорости и траектории.
Перш – длинный шест из дерева или легкого металла, используется при исполнении акробатических номеров в цирке.
«Кольцо» – так работники дубляжа называли закольцованный кусочек пленки для озвучивания определенной сцены из фильма.
Которая потом, кстати, у актеров дубляжа стала называться «жеймовочкой».
