– Нет. Знаю только, что он по-прежнему отстранен от работы и находится под следствием.
– Эх, это я погубила его, Бобочка своего (уменьшительное от «боб», «бобовое зернышко». – Ю.Г.). Какой прекрасный молодой человек. Вот уж кто по праву может называться наследником павших героев.
Цзян Цин вздохнула.
Время свидания закончилось. Ли Нэ и Ван Цзинцин стали прощаться с Цзян Цин.
– Против вашего дела я не возражаю. Как хотите, так и поступайте. Раньше я все вмешивалась в дела Ли Нэ, да ничего хорошего из этого так и не получилось. Сегодня председателя больше нет с нами, а я вот нахожусь в таком положении. Ван Цзинцин, я благодарна тебе за то, что ты нашел в себе смелость полюбить Ли Нэ. Я благодарна тебе и за председателя. В конечном счете ты оказался бойцом охраны, преданным председателю.
– Будьте покойны, я непременно буду защищать и любить Ли Нэ и Сяо Юя. Я сполна отвечу на милость ко мне председателя. – Ван Цзинцин заставил себя склонить голову.
– По-моему, ты – человек, у которого есть совесть, – на глазах Цзян Цин блеснули слезы. Она была растрогана.
* * *
Два месяца спустя Ли Нэ и Ван Цзинцин устроили дома празднество по случаю своей свадьбы. Канцелярия ЦК КПК прислала им в подарок к свадьбе цветной телевизор японского производства марки «Сони», немецкий двухкамерный холодильник и 3 тысячи юаней. При этом было сказано, что деньги выделены из оставшихся гонораров Мао Цзэдуна и что свою долю получили все его дети.
На свадьбе было не более 20 человек. При этом все со стороны невесты: ее родственники, близкие, друзья, коллеги по работе. Свидетелями выступали Ли Иньцяо и Хань Гуйсинь. Главным из приглашенных считался один из заместителей начальника канцелярии ЦК КПК. Кроме того, двое ветеранов-руководителей (их имена остались нам не известны) прислали своих секретарей с подарками.
Жених был счастлив. Его лицо раскраснелось от вина. Он не раз вспоминал о том, как более 30 лет тому назад он впервые увидел свою нынешнюю невесту. Тогда под горой, на которой стоит известная яньаньская пагода Баоташань, он, шестнадцатилетний боец охраны, смотрел на маленькую девочку, которую вели за руки председатель партии и экс-кинозвезда. Сам-то он был всего-навсего горемычным ребенком из крестьянской семьи в северной части провинции Шэньси, а сегодня он смог стать зятем великого вождя. Вот уж почет, вот уж слава! Ван Цзинцин решил посвятить себя, свою оставшуюся жизнь дочери председателя, дать ей пусть позднее, но счастье.
Ли Нэ была тоже очень рада. Она смотрела на доброе и бесхитростное лицо Ван Цзинцина и ощущала, что с этого момента и она сама, и ее сын обрели тихую надежную гавань.
Ей улыбнулось простое человеческое счастье. Это было для нее в ее положении самым главным в то время.
* * *
Жизнь, конечно, оказалась, как и обычно, очень непростой. Психика Ли Нэ время от времени давала сбои. В частности, 25 декабря 1988 г., накануне 95-й годовщины со дня рождения Мао Цзэдуна, Ли Нэ рано утром пришла на площадь Тяньаньмэнь и встала в очередь в Дом памяти своего отца. В соответствии с правилами она, как родственница Мао Цзэдуна, имела право пройти в его мавзолей через специальный вход с западной стороны. Однако Ли Нэ встала в длинную очередь рядовых посетителей и медленно продвигалась в этой очереди. Но охрана проявила бдительность. Ее высмотрели, извлекли из очереди и дали возможность вне очереди посетить траурный зал. Ли Нэ в это время была целиком погружена в свои мысли и слабо реагировала на то, что происходило вокруг нее.
Глава восьмая
Свояченицы и другие
В круг тех родственников Мао Цзэдуна, с которыми он общался довольно тесно, входили две его свояченицы. Это младшая родная сестра Хэ Цзычжэнь Хэ И и старшая сводная сестра Цзян Цин Ли Юнься, или Ли Юньлу.
Ли Юнься была на 12 лет старше Цзян Цин и примерно на 10 лет моложе Мао Цзэдуна. Ли Юнься была уже замужем, когда Цзян Цин была еще ребенком. Они были сводными сестрами: у них был один отец, но разные матери. И тем не менее между ними сложились очень теплые отношения.
Муж Ли Юнься был офицером. Часть, в которой он служил, была расквартирована в Тяньцзине. Старшая сестра экономила на многом, даже на еде, чтобы только накопить деньги и оплатить учебу Цзян Цин. Во время каникул Цзян Цин жила в доме сестры, помогала ей по хозяйству, убирала, стирала белье, делала покупки.
В 1930-х гг. сестрам не приходилось встречаться, но взаимная симпатия сохранилась. Вскоре после образования КНР муж старшей сестры умер, и Цзян Цин пригласила ее жить к себе в Чжуннаньхай вместе с ее сыном, своим племянником Ван Бовэнем.
Ли Юнься была внешне несколько похожа на Цзян Цин. Это была женщина высокого роста, правда, не столь красивая, как Цзян Цин.
У Ли Юнься было одно преимущество перед Цзян Цин. По характеру Ли Юнься была порядочным и чувствительным человеком. Кроме Ван Бовэня, у нее был еще один сын, который утонул, когда они жили в Шаньдуне. Его смерть настолько потрясла Ли Юнься, что она постоянно вспоминала сына, заливаясь слезами.
Главной заботой Ли Юнься, когда она появилась в Чжуннаньхае, в резиденции Мао Цзэдуна и Цзян Цин, было следить за бытом Ли Нэ. Ли Юнься с сыном жила в отдельном флигеле. Она была, повторим, очень неплохим человеком, но во всем слушалась Цзян Цин и очень баловала Ли Нэ, потакала ребенку во всем.
В это время в доме жила и дочь Мао Цзэдуна от Хэ Цзычжэнь Ли Минь. Ли Юнься, очевидно, стараясь угодить Цзян Цин, не обращала никакого внимания на Ли Минь, девочка для нее просто не существовала. Ли Юнься хорошо шила и обшивала Ли Нэ, но никогда не шила ничего для Ли Минь. Обычно Ли Минь отдавали обноски Цзян Цин. Ли Юнься часто говорила няне, которая обслуживала Ли Минь: «Ты смотри, не называй Цзян Цин в разговорах с Ли Минь мачехой, не испорти отношение Ли Минь к Цзян Цин и вообще не упоминай о Хэ Цзычжэнь».
Был, однако, человек, который проявлял заботу о Ли Минь. Это была Хэ И. Она была красивой женщиной, причем острой на язык. Хэ И чувствовала себя совершенно свободно в общении с Мао Цзэдуном. Когда Хэ Цзычжэнь и Мао Цзэдун расстались, Хэ И разругалась с Мао Цзэдуном. Она сказала ему, что он – неблагодарный человек, забывший свой долг. (Впоследствии она резко возражала против его брака с Цзян Цин.) Когда Хэ Цзычжэнь находилась в Сиани перед отъездом в СССР, Хэ И говорила Мао Цзэдуну: «Все, что случилось, это целиком и полностью твоя ошибка. Ты должен немедленно написать ей».
Хэ И сердилась на Мао Цзэдуна, выговаривала ему. Он только отмалчивался. Однако несколько дней спустя, когда Хэ И снова пришла к нему, Мао Цзэдун доложил ей: «Я написал твоей старшей сестре. Она не вернется. Уже отправилась в Советский Союз».
