Распорядок дня
В. Казначеев:
— Рабочий день первого человека края проходил настолько неординарно, что на деталях стоит остановиться подробнее. Будучи в комсомоле, Михаил Сергеевич поначалу проявлял инициативу, но чем выше поднимался по должности, тем меньше занимался делами. В собственном кабинете крайкома партии появлялся в половине десятого. Первым делом принимался за выполнение поручений Раисы Максимовны. Заканчивал работу тоже по её звонку, довольно рано, если задерживался — значит, жены дома не было.
Главной заботой первого секретаря крайкома было собственное здоровье, на что тратилось немало времени. Час уходил на массаж. Его делала обаятельная женщина Валя. Её красота не понравилась супруге Горбачёва, и Раиса Максимовна заменила её на другую. К полудню ему подавали чай, сок, яблоко. Полтора часа уходили на отдых и дневной сон. В пять часов дня ему готовили чай.
Когда он был вторым секретарём крайкома, то посещал крайкомовскую столовую, став первым, — обедал только дома. Готовили пищу ему специально подобранные повара. Будучи у руля страны, он в своих резиденциях, а их насчитывалось несколько, устраивал царские приёмы. Одну из вилл для него строили даже в Гудаутском районе Грузии. Мебельный гарнитур изготовили из морёного дуба. Проектная стоимость здания составляла сто с лишним миллионов, что по тем временам было колоссальной суммой. Строительство проходило под личным руководством «художественной натуры» Раисы Максимовны. Поэтому стоимость здания скоро увеличилась в три раза. И это тогда, когда буханка хлеба обходилась в 20 копеек. Для удобства проложили новую автостраду, ради которой были срыты реликтовые горы. Все расходы взяли на себя Совмин Грузии и Совмин РСФСР.
Каждые полгода Михаил Сергеевич ложился на обследование в Четвёртое управление, а больничный лист оформлял в клинике Института курортологии. Затем начинался «законный» отдых в санатории «Красные камни» или других фешенебельных здравницах. Питание, лечение, отдых, развлечения Горбачёва и его семьи — это ведь целая система! Субботу и воскресенье супруги обязательно проводили на природе, в лесу, куда иногда приглашали и меня с женой.
Однажды у нас случилось землетрясение. В тот момент он находился в Болгарии. Узнав о несчастье, немедленно позвонил мне: «Слушай, там мой дом сильно пострадал?» Его первый вопрос ошеломил меня настолько, что я едва смог совладать с собой. «Да нет, — ответил я. — Ваш дом, слава Богу, не затронуло, но вот другие пострадали здорово, кругом руины…» Но он уже заметно охладел к разговору, отвечал рассеянно, невпопад, то и дело прикрывал рукой трубку, видимо, с кем-то попутно советуясь, после чего, дав окрепшим голосом несколько бессмысленных запоздалых указаний, ободрил, чтобы не падали духом, и быстро закончил разговор. Через месяц после возвращения Горбачёва из Болгарии я узнал, что по его личному распоряжению, под предлогом разрушения строения, идёт капитальный ремонт и реконструкция горбачёвского особняка.
Подобные злоупотребления допускались не только Горбачёвым, но и его ближайшим окружением, соратниками, связанными со своим покровителем не только узами дружбы…
Лебезил перед начальниками, грубил подчинённым
Снова говорит В. Казначеев:
— На начальном этапе деятельности Михаил Сергеевич казался независимым и даже смелым в суждениях. Но очень скоро мы убедились, что его самостоятельность показная. Перед вышестоящими партийцами становился как воск, а с теми, кто не мог его поставить на место, был грубым, бесцеремонным. Особенно проявлял бестактность в отношении старших по возрасту. Когда же стал первым человеком в крае, повёл себя как полновластный князь. Ему всегда хотелось во всём быть первым. Именно у него в крае появился первый телефон-автомат, первая «Нива», новая «Волга», «Чайка».
«Это всё принадлежит мне», — в этом весь Горбачёв. Особенно старался показать себя в Красногвардейском районе, селе Привольном, где родился. Демонстрировал перед односельчанами «Волги», «Чайки», «УАЗы», которые его обслуживали.
А. Коробейников:
— Работая, что называется, «без передыха», Горбачёв и ближайших своих помощников заставлял трудиться в таком же режиме. Но «погонял» он только тех, кто вёз этот воз, с другими ему возиться было некогда.
— В крайкоме есть два мудака — Зубенко да Коробейников, из которых, если их погонять, можно что-то выдавить, — говорил Горбачёв.
Это «что-то» лежало в основе всех его докладов, речей, статей последнего периода работы на Ставрополье. То есть мы были с И.М. Зубенко не только спичрайтерами, как сегодня модно называть составителей высоких речей, а старшими писарями-универсалами Ставропольской губернии горбачёвского периода.
Своеобразное было отношение у Михаила Сергеевича к людям, из которых «можно было что-то выдавить» («дзебать» мозги, как выражался Иван Зубенко) и в то же время держать на возможно большей дистанции. Я это ощущал как-то меньше, а вот Ивану Михайловичу доставалось от шефа, наслушался он от него немало разных «народных выражений». Правда, Иван и сам за словом в карман не лез, что не способствовало его скорому продвижению в стиле «а ля Горбачёв». А ведь человек он незаурядный, большой знаток народной жизни, способный вычленить и обобщить из массы фактов и явлений самое существенное, подать это реалистично, ярким языком, коим владеет далеко не каждый талантливый журналист. Словом, из Ивана было что выжимать. Но вот воздать ему, точнее, его острому уму и доброй душе должное Горбачёв не пожелал. В Москве Михаил Сергеевич уже на своей шкуре ощутил, что такое журналистская братия (как он любил говорить), мог бы, если бы захотел, взять Зубенко редактором одной из ведущих центральных газет (в то время тот уже работал редактором «Ставропольской правды»). Уверен, газета, возглавляемая Зубенко, была бы рупором реальных реформ, опорой и поддержкой перестройки. Позднее его, каюсь, при моём слабом сопротивлении, и из «Ставрополки» «ушли».
С собой в Москву Горбачёв брал лишь тех, кто покладист, кто был по-собачьи предан ему и особенно Раисе Максимовне. В этих случаях ум в расчёт не принимался. Что касается меня, то не он взял меня в столицу, а «выпихнул» меня из Ставрополья Болдырев (конечно, не без согласия Горбачёва).
Н. Поротов:
— Став первым секретарём крайкома КПСС, М.С. Горбачёв стремился опережать время, им постоянно двигала идея ускорения. И надо сказать, что он почти всегда находил поддержку со стороны центральных органов страны. Дело в том, что Ставропольский край — наиболее благодатный в сравнении с другими регионами по климатическим и другим условиям, он располагает замечательными курортами, находящимися в уникальных городах Кавминводской группы, куда на лечение и отдых ежегодно приезжали, да и сейчас не отказываются от этого, руководящие деятели из Москвы, с которыми М.С. Горбачёв встречался на комфортабельных дачах и имел возможность в благоприятной неофициальной обстановке предварительно решать возникающие вопросы, связанные с неотложными потребностями края.
