Я не скрываю, что этот печальный инцидент, показавший еще раз ненадежность нашего положения в лагере союзников, повлиял на мои взгляды по поводу того, какими должны были быть наши отношения с английским правительством. Однако в ближайшем будущем последствия этого горестного события не были так уж плохи, ибо англичане, несомненно, стремясь загладить свою вину, проявили большую склонность к обсуждению с нами дел, требующих решения.
Так, 15 января я подписал с Иденом соглашение о «юрисдикции» свободных французов на британской территории, касавшееся, в частности, вопроса о компетенции наших трибуналов, которые должны были действовать «в соответствии с военным законодательством Франции». С другой стороны, мы смогли начать с английским министерством финансов переговоры о финансовом, экономическом и валютном соглашении. Веление этих переговоров, завершившихся 19 марта, было возложено с нашей стороны на Кассена, Плевена и Дени.
Проблемы, которые мы должны были разрешить в этой области, сводились к тому, что нужно было покончить с этим периодом, когда мы вынуждены были изыскивать всяческие способы существования. Каким образом мы, не имевшие еще ни банка, ни денег, ни транспорта, ни средств связи, ни торгового представительства за границей, сумеем обеспечить целостное существование всех примкнувших к нам территорий в Африке и Океании? Каким образом содержать вооруженные силы «Свободной Франции», разбросанные во всех уголках земного шара? Как определить стоимость материальных средств и услуг, которые были предоставлены нам англичанами и которые мы в свою очередь предоставляли им? Соглашение предусматривало, что любое урегулирование счетов должно происходить в Лондоне между английским правительством и генералом де Голлем, а не улаживаться с французскими местными властями по воле случая. По принятому денежному курсу один фунт стерлингов равнялся 176 франкам, то есть был принят тот же самый курс, который существовал до перемирия, заключенного Виши.
В соответствии с той же политикой мы учредили немного позже «Центральную кассу Свободной Франции». Это казначейство должно было производить все денежные операции: расчет по закупкам, выплату по окладам и т. д. и получать все взносы: поступления от наших территорий, авансы английского министерства финансов, пожертвования французов, проживавших за границей, и т. д. С другой стороны, это учреждение должно было стать единственным эмиссионным банком «Свободной Франции». Таким образом, в то время как присоединение к генералу де Голлю морально сплачивало между собой участников Сопротивления, их административные органы также постепенно приобретали централизованный характер. Именно вследствие того, что мы не обладали возможностями финансового и экономического, а также политического и военного характера, и поскольку Англия в то же время воздерживалась от оказания нам финансовой помощи, наша импровизированная и столь распыленная организация сплачивалась воедино.
Однако укрепляя всеми средствами нашу заморскую базу, мы главным образом думали о метрополии. Что там делать? Как и с помощью каких средств? Не располагая никакими средствами для действий во Франции и даже не представляя себе, с какой стороны можно было подойти к этой проблеме, мы тем не менее были поглощены разработкой обширных планов, надеясь, что к нам присоединится вся страна. Мы думали, таким образом, создать организацию, которая позволила бы нам оказать поддержку операциям союзников, используя наши сведения о противнике, развернуть во Франции всеобъемлющее движение Сопротивления, вооружить там наши силы, которые, когда наступит время, смогли бы принять участие в битве за освобождение, действуя в тылу у немцев, и, наконец, подготовить перегруппировку национальных сил, чтобы после победы обеспечить нормальное развитие страны. Мы хотели также, чтобы это участие французов в общих военных усилиях было использовано в интересах Франции, а не сводилось бы к мелким услугам, оказанным союзникам.
Но эта область подпольной борьбы была для всех нас совершенно незнакомой. Франция была совершенно не подготовлена к тому положению, в котором она очутилась. Мы знали, что французская разведывательная служба проявляет в Виши некоторую активность. Нам было известно, что штаб сухопутных войск стремится спасти от комиссий по перемирию некоторые склады материальных запасов. Однако мы сомневались в том, что военные круги пытаются что-то делать в предвидении возобновления военных действий. Но и эти отдельные и разрозненные усилия предпринимались в отрыве от нас и в интересах режима, сам смысл существования которого заключался как раз в том, чтобы их не использовать, а кроме того, представители военного руководства ни разу не попытались предпринять даже малейшую попытку установить контакт со «Свободной Францией». Короче говоря, в метрополии нам совершенно не на что было опереться в своих действиях. Нужно было создать из ничего службу, которая развернула бы свою деятельность во Франции, на этом главном поле сражения.
В подходящих кандидатурах, разумеется, недостатка не было. Своего рода неисповедимые пути проведения привели к тому, что часть взрослого населения в 1940 еще задолго до этого была внутренне предрасположена к подпольной работе. В самом деле, в период между двумя войнами молодежь увлекалась приключенческими историями Второго бюро, секретной службы, уголовной хроникой, налетами и заговорами. Книги, газеты, театральные пьесы и кинокартины были посвящены приключениям более или менее правдоподобных героев, которые, находясь в тени, совершали подвиги в интересах своих стран. Наличие подобных психологических взглядов облегчало создание групп для выполнения секретных заданий, но в то же время грозило породить романтические иллюзии, легкомысленное отношение к делу и даже бесчестные поступки, которые явились бы самыми опасными подводными камнями. Ни в одной области не нашлось бы такого количества добровольцев, жаждавших предложить свои услуги, но и ни в одной другой области не были столь необходимы благоразумие и вместе с тем бесстрашие.
К счастью, подобрались превосходные кадры. Организацию возглавил майор Деваврен, он же Пасси. Он не был заранее подготовлен к выполнению такой необычной миссии. Однако, на мой взгляд, это было даже к лучшему. К тому же Пасси сразу после назначения взялся за работу с той сдержанной страстью, которая должна была вдохновлять его на неизведанном пути, где его могли ожидать и успехи и провалы. В период драматических событий, которыми был заполнен каждый день борьбы во Франции, Пасси и его помощники, сначала Манюэль, а затем Валлон, Вибо, Пьер Блок и другие, твердо вели корабль наперекор бушующей стихии в это время тревог, интриг и разочарований. Сам же Пасси сумел побороть в себе отвращение к такой работе и удержался от бахвальства, опасного для человека, занимающегося такого рода деятельностью. Вот почему, несмотря на ряд реорганизаций в «Центральном бюро информации и действия» (БСРА)[140], продиктованных практической необходимостью, я оставлял Пасси на прежнем посту в бурю и штиль.
