А Сталин отвернулся и прошел дальше в противоположный от меня угол комнаты. Я сел. И вдруг шепот сидящего сзади меня разъяснил все:
— Никогда не называйте его Иосиф Виссарионович — это он позволяет только очень узкому кругу близких людей. Для всех нас — он Сталин. Товарищ Сталин.
Вдруг обернувшись к конструктору и не спуская с него глаз, Сталин спросил, как изменится нагрузка на переднюю ось танка?
Конструктор, встав, тихо сказал:
— Незначительно.
— Что вы твердите все время «незначительно» да «незначительно», скажите, вы расчеты делали?
— Нет, — тихо ответил конструктор.
— А почему?
Конструктор молчал.
Сталин положил на стол находившийся у него в руках листок с проектом решения и сказал:
— Я предлагаю отклонить предложенный проект постановления как неподготовленный. Указать товарищам, чтобы они с такими проектами в Политбюро не входили. Для подготовки нового проекта выделить комиссию, в состав которой включить Федоренко, его, — он указал на наркома автотракторной промышленности С. А. Акопова, — и его, — палец Сталина указывал на меня.
Ко мне подошел И. И. Носенко.
— Ты меня подвел, немедленно дай телеграмму о прекращении производства литых башен. Твои башни не приняты. Военные их принимать больше не будут. Ты остановил все производство танков. Ты знаешь, чем это пахнет?
Спускаясь по лестнице, я почувствовал, что кто-то дотронулся до плеча. Я обернулся. Это был генерал Щербаков.
— Не падай духом, — шепнул он. — Пойдем к Савельеву, он человек хороший и подскажет, что надо делать.
Савельев — один из ответственных работников Комитета обороны — уже знал, что проект по литым танковым башням не принят.
— Надо быстро подготовить новый, — сказал он мне. — И самое главное — необходимо дать справки по всем вопросам, которые задавал Сталин. В проекте запишите, что наряду со сварными разрешается сдавать также и литые башни, — советовал Савельев. — Действуйте быстро, иначе поступит донесение, что прекращено производство танков. Вот вам бумага, пишите.
Я составил проект решения и показал его Савельеву. Он поправил немного и сказал:
— Теперь получите визы Федоренко и Акопова и быстро подготовьте все справки, а остальное сделаю я. Но торопитесь, имейте в виду, дело очень серьезное.
Придя к себе в наркомат, я перепечатал подготовленный проект постановления и стал звонить Федоренко. По телефону долго никто не отвечал, и наконец дежурный сообщил, что сегодня Федоренко на работе не будет, он уехал за город.
Акопов был на месте. Он без разговора подписался под проектом. И только спросил:
— А как со справками?
— К утру будут, — устало ответил я.
Домой вернулся в начале третьего ночи. Заснуть так и не удалось.
Утром голова разламывалась. Я поехал в главк и вновь начал звонить Федоренко. Справки с расчетами об изменении положения центра тяжести и нагрузки на переднюю ось, а также о всех преимуществах литых башен лежали у меня на столе. Наконец знакомый голос ответил:
— Слушаю.
— У меня готов новый проект решения. Акопов уже его завизировал, можно к тебе подъехать?
— Только быстро, а то я уеду.
Я немедленно отправился к Федоренко. Он прочитал проект и спросил:
— А нас не погонят опять?
— Нет, я говорил с Савельевым, он заверяет, что примут.
— Ну, Савельев знает. — И Федоренко поставил внизу рядом с подписью Акопова свою.
Теперь все зависит от Савельева.
Савельев прочитал справки, взял проект решения, положил его в папку и сказал:
— Постараюсь быстрее дать на подпись.
Савельев свое слово сдержал. Решение было принято без поправок.
Когда мне принесли пакет и я, расписавшись в получении, вскрыл его, мне вдруг захотелось спать. Никогда за свою жизнь я ни разу не засыпал днем и не страдал сонливостью. Я попросил секретаря вызвать машину.
— Я поеду домой. Если будут спрашивать, скажите, что заболел.
— Может быть, вызвать врача? — спросила Лидия Ивановна.
— Не надо.
— Что-нибудь неприятное? — осторожно вновь спросила Лидия Ивановна.
— Нет, наоборот. Принято то, что мы и хотели. Теперь все в порядке.
Мы приступили к изготовлению броневых корпусов для тяжелых танков. Началась прокатка первых листов броневой стали. Было решено сразу же начать изготовление двух опытных корпусов для различных типов танков — машины КВ и машины «100».
В огромном новом цехе, построенном для механической обработки броневых деталей, была выделена особая площадка для разметки и вырезки деталей, а также сборки и сварки танковых корпусов. Площадка была огорожена стальными листами выше человеческого роста, и в узкую щель между ними на место производства работ можно было пройти только по специальному пропуску.
За этой стальной стенкой священнодействовали разметчики, перенося конфигурацию отдельных деталей с чертежей на броневые листы. Цех был оснащен современными станками для обработки крупных деталей. Но еще не сложился технологический процесс, не было опыта производства.
Вместе с изготовлением первых опытных броневых корпусов для тяжелых машин и детальной разработкой всех стадий процесса их производства завод стал готовиться к выпуску небольшой серии.
После длительного обсуждения вопроса о том, сколько в остающиеся до конца квартала дни завод может изготовить танковых корпусов, было подсчитано, что больше шести изготовить нельзя. На заводе присутствовали и военный представитель, и руководящие работники Автобронетанкового управления Наркомата обороны. Военные настаивали, чтобы в программу завода было записано изготовление не шести, а семи корпусов. Работники завода утверждали, что более шести они до конца квартала изготовить не успеют. Защищая предложение завода, директор выдвинул аргумент:
— Зачем же вы хотите создать у нас такое напряжение? Ведь все равно завод, выпускающий танки, не сможет и шести корпусов использовать. Он еще не подготовлен к производству новых машин. Мы будем здесь зря надрываться, а готовые корпуса будут стоять без движения. Ну, кому это нужно? Нам необходимо сейчас добиваться другого — подготовиться как следует к планомерному производству корпусов, создать необходимые заделы. Тогда мы сможем спокойно, без рывков, работать.
Рассудительную речь директора прервал голос военпреда.
— Вы все спокойной жизни ищете! А она в прошлом веке закончилась — нам одно беспокойство осталось.
В разговор вмешался один из представителей Автобронетанкового управления.
