А неизвестность стояла уже на пороге и имя у нее было волнующее красивое: Революция!
Как все пустынно! Пламенная медь.
Тугих колоколов язвительное жало.
Как мне хотелось бы внезапно умереть,
Как Анненский у Царскосельского вокзала —
так писал Рюрик Ивнев в декабре 1918 года. Но это в стихах. А в жизни надо было думать о… жизни! И он становится сначала добровольным помощником, а затем официальным секретарем у большевистского наркома Анатолия Луначарского. В письме к Брюсову 4 декабря 1920 года Луначарский писал: «…т. Ивнев уже по одному тому, что он буквально в самый день Октябрьской революции явился ко мне с предложением своих услуг по немедленному налаживанию связи между Советской властью и лучшей частью интеллигенции, по тому, что он с большим мужеством в один из ближайших к революции дней выступил с горячей защитой в то время отвергаемой почти всей интеллигенцией новой власти, заслужил самое внимательное к себе отношение».
Итак, Рюрик, товарищ Ивнев попал в «лучшую часть интеллигенции», а посему Луначарский не только рекомендует его стихотворения к изданию, но и способствует тому, что в 1920 году Ивнев становится председателем Всероссийского союза поэтов. Можно сказать и так: Рюрик Ивнев сделал в жизни правильную ставку. Однако вышедший при советской власти первый сборник «Солнце во гробе» свидетельствовал, что противоречивые бури в душе Рюрика не улеглись.
По изрытым как оспа дорогам
Судорожно мечется
Душа — проклятая, оставленная Богом,
Еще теплая от ласк вечера…
Дальнейшая жизнь Рюрика Ивнева пошла по накатанной дороге, строго придерживаясь правил, установленных советской властью. О нем пишут «как о горячем приверженце социализма» и совсем не упоминают его предреволюционные литературные грехи и метания.
В 1936–1950 годах он жил в Грузии, с 1950-го в Москве. Выходили многочисленные сборники стихов, прозаические произведения — трилогия «Любовь без любви» (1925–1928), автобиографические повести «Богема» и «У подножия Мтацминды» (1973), перевод поэмы Низами «Семь красавиц»… Как спецкор «Огонька» Рюрик Ивнев много путешествовал по стране. Основная тема его творчества: природа и любовь. Давно забыты футуристическо-имажинистские выверты, Ивнев — признанный мастер ясного, прозрачного, классического стиха.
Листьев вечереющих прохлада,
Облака проходят не спеша.
Сколько тысяч лет прожить мне надо,
Чтобы успокоилась душа?..
Значит, все же болела. Как и любому старому человеку, а тем более поэту, не давала покоя. В 1966 году в свои 75 лет Рюрик Ивнев пишет стихотворение «Ночь в Барвихе»:
О, неужели все пойдет насмарку —
И эта ночь, и эта тишина,
И эти зеленеющие арки
Листвы, в которых прячется луна?
О, неужели все пойдет насмарку —
Сонаты Гайдна, и стихи Петрарки,
И болдинских деревьев желтизна?
О, неужели вместо звезд огарки
В последний раз мелькнут нам из окна?..
Ведь правда, чувствуется в этих строках рука мастера, учившегося еще в Серебряном веке?..
Рюрик Ивнев прожил 90 лет и за несколько часов до смерти думал о жизни, но уже «на другом берегу».
КАМЕНСКИЙ
Василий Васильевич
5(17).IV.1884, близ Саратова (на пароходе) — II.XI.1961, Москва
Бурно-разливной Серебряный век, как любая переходная эпоха, породил полярное разнообразие человеческих типов, соответственно, и поэтов, разных не только по степени таланта, но и по темпераменту и по психофизиологическому складу. Жеманно-интимный Кузмин и шумноголосый, наступающий на ноги и на горло Маяковский, расстегнутый нараспашку Есенин и застегнутый наглухо, надменный Ходасевич, тоскливо рыдающий Рюрик Ивнев и радостно-хмельной от жизненного бытия Василий Каменский.
«Певец былинных богатырей, и сам богатырь, задорный по нраву, но добрый и чуткий к людям, — таким я вижу своего ровесника по эпохе и соседа по творчеству», — писал о Каменском Сергей Городецкий.
Василий Каменский — самый мажорный из всех футуристов, для него футуризм был всего лишь веселой игрой. «Вечный искатель и звонарь молодости» — так характеризовал себя сам Каменский. А в стихотворении «Моя карьера» (1916) по-северянински представился:
Поэт — мудрец и авиатор,
Художник, лектор и мужик,
Я весь изысканный оратор,
Я весь последний модный шик.
Звенит, как сонная аорта,
Мой наркотический лиризм —
Я от деревни до курорта
Провозглашаю футуризм.
Сама жизнь Каменского — это авантюрный роман в стиле Дюма, только главный герой — не мушкетер чести д’Артаньян, а любимый герой Каменского — Стенька Разин, анархист из анархистов.
Сарынь на кичку!
Кистень за пояс,
В башке гудит.
Разгул до дна…
Разгул по-каменскому — это жизнь взахлеб в постоянном движении и изменении по полной программе: все перепробовать и все изведать. Первое появление на свет — и уже оригинальность: «Я родился в пароходной каюте деда — на Каме, меж Пермью и Сарапулом», — свидетельствовал Каменский в автобиографической книге со знаменательным заголовком: «Путь энтузиаста». В четыре года круглый сирота. Далее церковно-приходская школа и пермское городское училище. С одиннадцати лет «писал стихи о сиротской доле, о горестях человеческих, о несчастных. Сам писал, сам читал, сам ревел». Но это по детскости лет — в Некрасовы идти не собирался.
В 16 лет начал работать конторщиком на Пермской железной дороге. При конторе была библиотека, и Каменский читал «запойно» все подряд, и «мечтал сделаться писателем». Однако молодого книгочея сманил театр: сцена более волнительная штука, чем конторская сидячая жизнь. На несколько лет Каменский стал актером (под псевдонимом Васильковский) и кочевал по российской провинции вместе с сезонными труппами. Играл в различных пьесах, типа «Убийство на почте» или «Притон четырех принцев», где согласно афише: «В пьесе 77 трансформаций, 21 выстрел, восемь убийств, четыре ограбления, два пожара, локомотив, пароход, пляска, пение, апофеоз». Провинциальная публика ревела от восторга.
Встреча с Всеволодом Мейерхольдом положила конец театральным скитаниям. Мейерхольду приглянулся молодой человек с явными литературными способностями, и он посоветовал Каменскому бросить театр:
