За восемь месяцев войны все социал-демократические центры, группы, течения, оттенки мнений уже посовещались, с кем могли и хотели, уже «декларировали», т. е. заявили во всеуслышание свое мнение. Теперь задача уже иная, ближе к делу. Побольше недоверия к парадным декларациям и совещаниям. Побольше энергии на выработку таких точных ответов и советов литераторам, пропагандистам, агитаторам, всем мыслящим рабочим, чтобы этих советов нельзя было не понять. Побольше ясности и определенности при собирании сил для длительной работы проведения этих советов в жизнь.
Повторяем, редакции «Нашего Слова» много дано – ежедневная газета! – и с нее много спросится, если она не выполнит даже этой «программы-минимум».
Добавим одно замечание: ровно 5 лет тому назад, в мае 1910 г., мы указали в заграничной печати на крупнейший политический факт, более «сильный», чем совещания и декларации многих из очень «сильных» социал-демократических центров, именно: на сплочение в России группы легалистов-литераторов того самого журнала Χ. Υ. Ζ. Что показали факты за 5 лет, довольно богатых событиями в истории рабочего движения России и всего мира? Не показали ли факты, что мы имеем перед собой известное социальное ядро для сплочения элементов национал-либеральной («европейского» типа!) рабочей партии в России? К каким выводам обязывает всех социал-демократов то обстоятельство, что в России мы видим теперь, за исключением «Вопросов Страхования»{183}, открытое выступление только этого направления, «Нашего Дела», «Страхования Рабочих», «Северного Голоса»{184}, Маслова и Плеханова?
Еще раз: побольше недоверия к парадным выступлениям, побольше мужества глядеть прямо в лицо серьезным политическим реальностям!
«Социал-Демократ» № 41, 1 мая 1915 г.
Печатается по тексту газеты «Социал-Демократ»
Буржуазные филантропы и революционная социал-демократия
Журнал английских миллионеров «Экономист» («The Economist»){185} ведет очень поучительную линию по отношению к войне. Представители передового капитала самой старой и самой богатой капиталистической страны горько оплакивают войну и неустанно выражают пожелание мира. Те социал-демократы, которые вслед за оппортунистами и за Каутским думают, что социалистическая программа состоит в проповеди мира, могут, читая английский «Экономист», наглядно убедиться в своей ошибке. Их программа не социалистическая, а буржуазно-пацифистская. Мечтания о мире без проповеди революционных действий выражают страх перед войной, но имея ничего общего с социализмом.
Мало того. Английский «Экономист» стоит за мир именно потому, что боится революции. Например, в № от 13 февраля 1915 г. читаем:
«Филантропы выражают надежду, что мир принесет международное ограничение вооружений… Но те, кто знают, какие силы фактически направляют европейскую дипломатию, не увлекаются никакими утопиями. Перспектива, открываемая войной, есть перспектива кровавых революций, ожесточенных войн труда с капиталом, или народных масс с господствующими классами континентальной Европы».
А в № от 27 марта 1915 г. опять читаем пожелания мира, который обеспечил бы обещаемую Эдуардом Греем свободу национальностей и пр. Если эта надежда не осуществится, то… «война приведет к революционному хаосу. Никто не может сказать, где начнется этот хаос и чем он окончится…»
Английские миллионеры-пацифисты гораздо вернее понимают современную политику, чем оппортунисты, сторонники Каутского и тому подобные социалистические воздыхатели о мире. Гг. буржуа, во-первых, знают, что фразы о демократическом мире – пустая, глупенькая утопия, пока прежние «силы фактически направляют дипломатию», т. е. пока не экспроприирован класс капиталистов. Во-вторых, гг. буржуа трезво оценивают перспективу: «кровавые революции», «революционный хаос». Социалистический переворот всегда представляется буржуазии в виде «революционного хаоса».
Три вида сочувствия миру видим мы в реальной политике капиталистических стран.
1) Сознательные миллионеры хотят ускорить мир, боясь революций. «Демократический» мир (без аннексий, с ограничением вооружений и т. д.) они трезво и правдиво объявляют утопией при капитализме.
Эту мещанскую утопию проповедуют оппортунисты, сторонники Каутского и т. п.
2) Несознательные народные массы (мелкие буржуа, полупролетарии, часть рабочих и т. п.) пожеланием мира в самой неопределенной форме выражают нарастающий протест против войны, нарастающее смутное революционное настроение.
3) Сознательные передовики пролетариата, революционные социал-демократы, внимательно присматриваются к настроению масс, используют нарастающее стремление их к миру не для поддержки пошлых утопий «демократического» мира при капитализме, не для поощрения надежд на филантропов, на начальство, на буржуазию, а для того, чтобы революционное настроение из смутного сделать ясным; – чтобы систематически, упорно, неуклонно, опираясь на опыт масс и на их настроение, просвещая их тысячами фактов политики до войны, – доказывать необходимость массовых революционных действий против буржуазии и правительств своей страны, как единственного пути к демократии и к социализму.
«Социал-Демократ» № 41, 1 мая 1915 г.
Печатается по тексту газеты «Социал-Демократ»
Крах платонического интернационализма
Мы уже говорили (см. № 41 «Социал-Демократа»), что «Наше Слово» должно по крайней мере выступить с точным изложением своей платформы, если оно хочет, чтобы можно было взять всерьез его интернационализм[23]. В № 85 «Нашего Слова» (9/V), как бы в ответ нам, напечатана резолюция, принятая собранием редакции и коллегии парижских сотрудников «Нашего Слова», причем «2 члена редакции, соглашаясь с общим содержанием резолюции, заявили о подаче ими особого мнения об организационных методах внутрипартийной политики в России»{186}. Резолюция эта представляет замечательнейший документ политической растерянности и беспомощности.
Много, много раз повторяется слово интернационализм, провозглашается «полное идейное размежевание со всеми разновидностями социалистического национализма», цитируются Штутгартская и Базельская резолюции. Намерения благие, слов нет. Только… только пахнет фразой, ибо действительно «полного» размежевания действительно со «всеми» разновидностями социал-национализма дать нельзя и не нужно, как нельзя и не нужно полностью перечесть все разновидности капиталистической эксплуатации, чтобы стать врагом капитализма. Но можно и должно недвусмысленно размежеваться с главными разновидностями, например: плехановской, потресовской («Наше Дело»), бундовской, аксельродовской, каутскианской. Резолюция слишком много сулит, но ничего не дает; она грозится полностью размежеваться со всеми разновидностями, но боится даже назвать хотя бы главнейшие из них.
