– В этом они как раз и не уверены. Они считают, что ты очень многое видела и слышала. Здесь важно, что думают они, а они думают, что ты знаешь их секреты. Они не хотят рисковать. Если им представится возможность, они обязательно тебя убьют, – говорила Маруйя. – И меня, Розальба, с тобой не будет. Я не смогу тебе ничем помочь.
Только через несколько лет я по-настоящему поняла, какими опасными были Сантос. Тем не менее страх Маруйи оказался заразительным, и я сама начала бояться. Маруйя дрожащими пальцами поправила мне платье и волосы.
Наверное, в те времена аэропорт Camio Daza был совсем небольшим, но мне он показался огромным. Стойки регистрации, ряды кресел, стеклянные крутящиеся двери и залы с высокими потолками – все было гигантским. Оказавшись в здании аэропорта, я почувствовала себя лилипутом.
– Посмотри внимательно на фотографию, – сказала мне Маруйя по пути к стойке регистрации. – Это моя дочь Мария, которая приедет тебя встречать в аэропорт. Я ей тебя описала, поэтому она знает, как ты выглядишь. Теперь ты должна запомнить ее лицо, чтобы тебя встретила она, а не кто-то другой.
Столько волнений и переживаний! Наверное, Маруйя сама поняла, что слишком сильно меня напугала, и попыталась успокоить:
– Не волнуйся. У тебя все получится. Ты сильная и умная девочка, и я в тебя верю.
Ее слова приободрили меня и придали сил. Я словно выросла на две головы и стала смелее.
«Действительно, – подумала я, – не стоит так сильно переживать. У меня все получится».
В те дни на внутренних авиарейсах не надо было предъявлять какие-либо документы. Не нужны были ни паспорт, ни свидетельство о рождении или водительские права. Это меня устраивало, потому что у меня вообще не было никаких документов.
Мы показали билет на стойке регистрации, и я направилась внутрь аэропорта, куда провожающих не допускали.
– Будь острожной, – советовала мне Маруйя, – ни на кого не смотри. Ни с кем не разговаривай.
Я снова начала нервничать. В руках я держала небольшой чемоданчик, который Маруйя мне упаковала, а в кармане лежал билет и фотография Марии. Я вынула фотографию и внимательно на нее посмотрела. На черно-белой карточке была изображена приятного вида женщина со светлыми волосами и светлыми глазами. Я подумала, что ее глаза, наверное, синие, как мое платье.
У меня нет слов, чтобы описать, насколько я была благодарна Маруйе. Я много раз говорила ей об этом, но мне все равно казалось, что этого недостаточно. Она дала мне возможность сделать что-то хорошее со своей жизнью и верила в меня. Но у меня не хватало слов. Свою признательность я решила выразить действиями. Она и члены ее семьи будут мной гордиться.
Маруйя сказала, чтобы я шла и не оборачивалась назад. Но даже если бы я обернулась, то вряд ли заметила бы ее в огромной толпе. Возможно, Маруйя и сама постаралась уйти побыстрее, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Опустив голову, я пошла на посадку. Только в салоне самолета я немного расслабилась. Я решила, что если мафиози не убили меня в аэропорту, то вряд ли они сели в самолет.
Меня усадили в кресло у иллюминатора, из которого я смотрела в сторону аэропорта, безуспешно пытаясь разглядеть Маруйю. Пассажиры заполняли салон, а кресло рядом со мной оставалось пустым. «Интересно, – подумала я, – кто в него сядет? А вдруг какой-нибудь наемный убийца? Кто знает, может, они последуют со мной на борт».
Никто в соседнее кресло не садился, и я уже начала думать о том, что оно останется пустым. В проходе появился молодой человек, который сжимал в руке отрывную часть посадочного талона и двигался в мою сторону. Взгляд его остановился на моем ряду и пустующем кресле. Я следила за ним, словно за диковинным животным в джунглях. Он был высокого роста и выглядел подтянутым и спортивным. Что я буду делать, если он окажется подосланным Сантос убийцей? Как я собираюсь обороняться? Где расположены выходы из самолета?
Сейчас эти мысли кажутся мне смешными и детскими, но тогда я не на шутку испугалась. Видимо, мне передался страх Маруйи. Ладони мгновенно вспотели. Я отвернулась от мужчины и начала пристально смотреть в иллюминатор.
Самолет пошел на взлет. Я вцепилась в ручки кресла так сильно, словно находилась на вершине дерева, которое раскачивает сильный ветер. Мне до конца не верилось, что самолет может подняться в воздух. Однако мы взлетели, и из иллюминатора я смотрела на исчезающую из вида Кукуту. Я немного успокоилась и осмелилась взглянуть на моего соседа. У него на коленях лежала Библия. Признаюсь, меня это немного успокоило, несмотря на то что в Колумбии Библия была почти у каждого.
Сосед заметил, что я на него посматриваю, и сказал:
– Привет!
Я что-то промямлила. Мужчина взял в руки книгу. Это было красивое издание в синей коже и с окантовкой золотом по краям страниц. Мужчина улыбнулся и, словно объясняясь, произнес:
– Я священник.
Я была жутко рада это услышать.
Больше на протяжении всего двухчасового полета мы не произнесли ни слова. Я перестала нервничать и рассматривала джунгли, над которыми мы пролетали. Меня очень удивило то, что облака вблизи выглядят не так, как с земли. Перед посадкой я набралась смелости и обратилась к священнику.
– Меня в аэропорту будет встречать одна женщина, – сказала я и показала ему фотографию Марии. – Вы бы не могли мне помочь ее найти? Я очень боюсь потеряться.
– Конечно, – ответил священник. Несмотря на то что он явно торопился по своим делам, он нашел время помочь мне и обратился к сотруднице аэропорта. Иногда я вспоминаю его и думаю о том, где он и как сложилась его жизнь. Он бы, наверное, развеселился, узнав, что я приняла его за наемного убийцу.
Аэропорт Боготы был гораздо больше, чем в Кукуте, и людей в нем было неимоверно много. Все куда-то торопились, и я почувствовала себя маленькой и беспомощной. Без помощи сотрудницы аэропорта я могла бы легко потеряться, и никто бы обо мне даже не вспомнил. Но найти Марию оказалось совсем не трудно.
– Это она? – спросила сотрудница аэропорта, показывая на стоящую впереди нас женщину и сверяя ее с изображением на фотографии.
Я не была уверена. Но женщина была действительно похожа. Она помахала мне рукой, и я поняла, что это Мария.
В тот день Мария была одета в элегантный костюм. Ее широкая улыбка тут же напомнила мне Маруйю. К ее ноге прижимался маленький беленький мальчик.
– Это Эдгар, ему четыре года, – сказала Мария. – Эдгар, не стесняйся, поздоровайся с Розальбой.
