Широкий круг влиятельных знакомств действительно прибавлял Иванову значительности в лондонском высшем свете. Фотографии в прессе тоже делали свое дело. Да и популярность всего советского в те годы росла, как грибы после дождя. Становилось модным приглашать к себе в дом русских. И таким охотливым до знакомств и контактов человеком, вроде бы даже случайно, оказывался Иванов.
Разведку часто называют второй древнейшей профессией в мире — у нее богатая история. Но преимущественное развитие она получила лишь в ХХ веке. Для большевистского режима разведка оказалась важнейшим инструментом — сначала для выживания новой власти, затем для ее укрепления, а потом и экспансии во всем мире. Поэтому на нее не жалели средств, а в ее ряды старались брать самых достойных.
В советские времена было принято идеализировать работу разведчиков. Писатели и кинематографисты не одно десятилетие наперебой рассказывали о романтике этой уникальной профессии. В их художественных полотнах было много ярких красок. Но мало жизненной правды. Ведь шпионское ремесло — одно из самых неприглядных занятий в мире. А посему рассказывать всю правду о нем было не с руки партийным пропагандистам и агитаторам.
О шпионаже отлично написал как-то Михаил Любимов, сам бывший разведчик, работавший, кстати, в Англии в то же время, что и Евгений Иванов, только по линии Первого главного управления КГБ. В «Путеводителе КГБ по странам мира» он написал: «Занятие шпионством необыкновенно расширяет знание человеческой души, но губит нас, превращая в циников. Разве порядочный человек станет заглядывать в замочную скважину и собирать по зернышку информацию, о которой сосед предпочитает умалчивать? Профессиональный шпионаж губит личность, и самое ужасное, что человек, созданный Богом, прекрасный и ничтожный человек, со своими радостями и горестями, в глазах разведчика предстает как фигурант “дела агентурной разработки” — так торжественно именуется досье, куда толстой иглой с суровой ниткой важный от сознания собственного достоинства опер подшивает бумаги со времен царя Гороха».
Полковник КГБ Михаил Петрович Любимов знал, о чем писал. Для него, как и для большинства его коллег в КГБ или ГРУ, годы службы в разведке были тяжкой ношей, от груза которой уставала в первую очередь душа.
Долгие годы о реальной работе советских спецслужб широкой аудитории было известно совсем немного. Гласности предавалось лишь то, что не наносило вреда этой секретной сфере. Но провалов и предательств не удается избежать ни одной разведке мира. Были предатели и в советском разведывательном сообществе — как в КГБ, так и ГРУ. Перебежчики из «Аквариума» заметно приоткрыли занавес над секретами советской военной разведки 50 — 60-х годов прошлого века.
После ареста и расстрела в Москве предателя Олега Пеньковского на Западе вышла книга его мемуаров «Записки из тайника». Другой перебежчик из «Аквариума» Владимир Резун (он же Виктор Суворов) выпустил в Англии монографию «Советская военная разведка», за которую был заочно приговорен к смертной казни. В обеих этих книгах были приведены десятки имен советских агентов, руководителей ГРУ различных уровней. В них были изложены методы и приемы работы советской военной разведки, ее организация и структура, действовавшие в 60-е годы. То есть именно тогда, когда в лондонской резидентуре ГРУ работал Евгений Михайлович Иванов.
В Великобритании, как и в любой другой стране, имеющей дипломатические отношения с Кремлем, в советском посольстве действовали три самостоятельные структуры. Работало посольство как таковое, возглавляемое послом и руководимое министром иностранных дел СССР. Действовала резидентура Комитета государственной безопасности, возглавляемая резидентом КГБ и подчинявшаяся Центру во главе с председателем этого комитета. Работала и резидентура Главного разведывательного управления Генерального штаба Советской армии, возглавляемая резидентом и действовавшая под командованием начальника этого управления и Генштаба.
Обе резидентуры — КГБ и ГРУ — были абсолютно независимы друг от друга и никак не подчинялись посольству, хотя и работали под его крышей. Однако не все сотрудники как одной, так и другой резидентур работали лишь в советском посольстве. Многие из них занимали высокие посты в торгпредстве СССР в Лондоне, в корреспондентских пунктах различных советских периодических изданий и информационных агентств, в офисах постоянных представительств таких организаций, как «Аэрофлот», «Интурист» и так далее. Но где бы эти служащие формально ни числились, их работой руководил резидент, в свою очередь, получавший задания из Центра.
Чтобы представить себе мощь и влияние обеих резидентур двух разведывательных служб, замечу лишь, что численность их была больше, чем количество всех остальных сотрудников советских учреждений и организаций в Великобритании вместе взятых. При этом резидентура КГБ была примерно в два с половиной раза более многочисленной, чем резидентура ГРУ.
Ну а их бюджеты были просто несопоставимы с мизерными бюджетами посольства или торгпредства. Кроме того, они в любой момент могли быть дополнены новыми крупными ассигнованиями из государственной казны, если в том возникала реальная потребность. Стоило резиденту лишь запросить энную сумму на подкуп какого-либо влиятельного должностного лица, на приобретение важной секретной информации, как необходимые средства безотлагательно оказывались в его распоряжении.
Кое в чем функции двух резидентур сходились. И та и другая, например, занимались сбором военно-политической информации и вербовкой агентуры в стране пребывания. Хотя, естественно, резидентура ГРУ занималась разведкой в военной области значительно более широко и интенсивно.
При этом, однако, до половины состава резидентуры КГБ занималось не разведкой, а контрразведкой и охраной, а порой и политическим сыском, слежкой за собственными гражданами, работающими за рубежом, особенно за теми, кто владел государственными секретами и активно общался с иностранцами. Размах этой работы был поистине огромным. Его ощущал на себе практически каждый из сотрудников, даже если он сам был работником резидентуры. Патологическая подозрительность, партийная ортодоксальность и агрессивная нетерпимость к инакомыслию были в этой сфере деятельности резидентуры КГБ ее чуть ли не главным кредо, унаследованным со сталинских времен.
Военная разведка всегда гордилась тем, что стояла в стороне от сыскных дел. Может быть, поэтому ее авторитет в профессиональных кругах котируется выше авторитета КГБ.
