попадали в зону особого внимания подразделений Абвера и СС. Кроме такой «работы» в бараках проходили «политиформации о победах германского оружия», о «жидокоммунистах» и «России без большевиков». Нередко в лагеря приезжали различные агитаторы. Изучение людей, их настроений, личного желания, угрозы и посулы были основными при вербовке безусловно учитывались и иные личные качества. В бараках узнавали специальность и прошлое возможного кандидата, особое внимание при вербовке уделялось имевшим судимость и раскулаченным. Затем его вызывали в канцелярию лагеря на беседу и далее предлагали работать по специальности с увеличением пайка и улучшением условий. После такого согласия кандидат немедленно перемещался в другой барак или даже лагерь. Вербовку проводили сотрудники разведшкол, регулярно посещавшие лагеря, либо, работавшие там постоянно. Как правило внутри лагерная разработка продолжалась 20–30 дней, после чего принималось решение. Немецкие офицеры проводили тщательную беседу по биографии и роду деятельности, а затем предлагали работать на немецкий рейх, на разведку, «во имя свободной России и совместной борьбы с большевиками» и личных благ. Во время бесед говорилось о том, что во время службы на немецкий Рейх человек «будет получать хорошее денежное вознаграждение, в последствии получит землю, сможет построить дом и завести личное хозяйство». Кандидату объясняли, что он получит и где будет учиться. В случае согласия офицер-вербовщик или переводчик «заполняли анкету» и делали отпечаток пальцев, брали «подписку о сотрудничестве с немецкой разведкой и обязанности хранить военную тайну, не разглашать сведения о своем обучении в разведшколе и о сотрудничестве с разведкой». После этого кандидат переходил на следующий этап отбора и обучения.
Наиболее «перспективные» предлагались для дальнейшей учебы в разведшколах, либо для участия в подразделениях РОА, других вооруженных формированиях и для дальнейшего сотрудничества. Первоначально, в первые месяцы 1941 г., немецкие спецслужбы ориентировались на массовость и подбор агентов не был столь тщательным. Многие отобранные и обученные агенты (до 90 % по оценке самих сотрудников Абвера) после перехода или засылки в советские тылы сами являлись в органы НКВД, либо достаточно быстро выявлялись. Однако в 1942–1943 гг. в деятельности отборочных отделов в лагерях и дальнейшем обучении в разведшколах все большее внимание уделяется отбору кандидатов, их образованию, мотивации последующему обучению и легендированию. Возраст, пол, состояние здоровья не имели решающего значения.
Предполагаемый агент направлялся в «предварительный лагерь» при разведшколе и после дополнительного отбора поступал на обучение в саму разведшколу. В «предварительном лагере» такой кандидат мог пробыть до одного месяца. В случаях сомнений немецкое командование направляло таких людей в ягдкоманды, подразделения ЕКА и иные карательные структуры, либо в отдельные бараки концлагерей. Некоторые агенты, рассказывая на следствии о том, как попали в разведшколу, указывали, что «попали в плен летом (осенью – А.С.) в 1941 году» и «прошли несколько лагерей и были в полном отчаянии».
В целом ряде случаев в качестве кандидатов для вербовки выступали гражданские лица по рекомендациям местных охранно-полицейских структур. Отдельной категорией агентов были женщины, привлекаемые как радистки и агенты для советского тыла и внедрения в различные организации. Так, в апреле 1943 г. в разведывательной сводке партизанского штаба на Калининском фронте отмечалось, что 2 апреля состоялся выпуск 170 человек диверсантов и шпионов, окончивших месячные курсы. Большинство агентов были женщины, которым была поставлена задача внедриться в отряды, собирать данные и готовить диверсии. В сентябре 1943 г. сообщалось, что «в Опочке в начале августа 1943 г. 20 девушек окончили школу шпионажа, которой руководил офицер гестапо Карлхерн и направлены для собирания данных о дислокации партизанских бригад с целью вступления в отряды». Такие краткосрочные курсы для женщин были организованы 111-й абвергруппой.
После «предварительного лагеря» и окончательного согласования каждый отобранный давал присягу Рейху, у него брались отпечатки пальцев, заводилась карточка и оформлялось учетное дело в отделе кадров разведоргана. Ему присваивался псевдоним, и он становился курсантом немецкой разведшколы.
Всего на территории Северо-Запада России и на территории Прибалтики было создано несколько десятков больших и малых разведшкол Абвера, самыми крупными с которыми работала «абверкоманда-104» были школы под Кенигсбергом, Ригой, Таллином, Варшавой. Важную роль в подготовке агентов играли занятия и тренировки, проводимые в Пскове в расположении самой «абверкоманды-104» на улице Лазаретной, а также в конспиративных квартирах в Старом Изборске и в Крестах.
Назовем наиболее «активные» разведшколы в Северо-Западном регионе. Это школы под Кенигсбергом в городках Мишен, Нойгоф, Бальга. В Эстонии в Валге, в Вихула, Вано-Нурси, Мыза-Кумна, в Кейла Юа, в Палдиски. В Латвии – в Балдоне, в Ульброке, в Стренче. Большинство подготовленных агентов и диверсантов затем направлялись в Псков в расположение «абверкоманды-104» (диверсионные группы в «абверкоманду-204» на ул. Советской, д. 49) и после последних инструктажей и проверок засылались как в дальние тыловые районы СССР, так и в прифронтовую зону. Иногда обучение агентуры проводили непосредственно «абвергруппы». В большинстве переброска осуществлялась с аэродромов в Пскове, реже использовался аэродром в Острове. В случаях, когда агенты направлялись в расположение «абвергрупп» использовался переход через линию фронта в районе деятельности передовой команды «абвергруппы» («мeldekopf»).
Псков, ул. Советская, 47 – место дислокации «абверкоманды-204»
Сроки обучения в разведшколах были разные в зависимости от характера работы и особенностей разведшколы. Для работы на прифронтовой территории агентов учили 2–4 недели, радистов учили около полугода, для резидентур дальнего советского тыла обучение могло длиться полгода и более. Агентов-диверсантов учили 2–3 месяца. Отдельные агенты обучались в течении года. Иногда прямо во время учебного процесса агенты могли быть направлены на задание, а после возвращения и проверочных мероприятий вновь приступить к занятиям. Как правило в школах было 200–300 человек переменного состава, в небольших школах численность агентов доходила до 100 человек, а на специальных курсах при «абвергруппах» училось 5–20 человек одновременно.
Будущие агенты жили в казармах, изредка и наиболее подготовленные агенты могли проживать в отдельных помещениях на территории школы. Распорядок дня в школах отличался, но как правило подъем был в шесть утра и после зарядки и завтрака проводились лекции и практические занятия. После обеда занятия продолжались, во строй половине дня допускалось личное время и отбой следовал в 22.00. Очень редко агенты могли получить увольнительные в населенных пунктах. При этом легендирование самой разведшколы было связано с «восточными батальонами», полицейскими школами и армией Власова.
Обмундирование во время обучения было красноармейским, общались только в соответствии с псевдонимами, разглашение настоящих имен не допускалось и каралось руководством
