Он говорил, что собранные сведения — это его капитал, которым он не хотел бы ни с кем делиться: ни за деньги, ни даром. Мои уверения в том, что получение от него материалов останется между нами, его не убеждали.
В бюро работало трое: «Клод» и его жена, партнер — тоже франко-канадец, молчаливый молодой человек, вечно сидящий за картотекой и печатной машинкой.
Как-то «Клод» в шутку сказал:
— Если уеду из Канады насовсем, то оставлю тебе все мое богатство…
— Что — уже есть идея с отъездом? И почему?
— После провала с отделением Квебека в самостоятельное государство меня тянет во Францию. Хочу заняться более спокойным делом. Например, дизайном или индивидуальным строительством — я ведь по образованию строитель. Но хочу быть строителем-созидателем.
Категоричность была чертой характера «Клода», и такие слова, как «хочу», «будет», «я принял решение…», были нормой в его образе мышления и поведении.
— А какие досье? Их можно продать? — забеспокоился я, думая, какую сумму может запросить «Клод».
— Конечно, кое-что будет реализовано. Мы поделим досье с моим партнером в соотношении 1:2.
— Значит, жена имеет полноценную долю, — догадался я, думая, как присоединиться к реализации досье.
— А почему — нет? Она вложила в это дело аккуратность, понимание наших задач, порядок в досье, умение привлечь клиента…
— И что же достанется мне? — шутливо, но с намеком на серьезность вопроса, спросил я.
— Тебе — все остальное. У меня нет сомнения, что твое правительство могло бы купить все эти досье, но боюсь, что ваши бюрократы, как в каждом государстве, быстрее провалят сделку, чем расстанутся с долларами.
— Гарантом выступлю я, — попытался прервать тираду «Клода».
— Не смеши меня. Гарантия может быть только одна — обмен досье на живые деньги! Или я не прав?
«Клод» был прав. Наша сторона требовала серьезных гарантий качества покупаемого информационного товара. А что могли дать списки-описи из досье?
…И вот этот звонок после часа ночи.
— Приезжай и забирай… Дверь открыта, — коротко прозвучало в трубке.
Сон мгновенно слетел, а в трубке уже были гудки.
Мысль работала четко: провокация? «Клод» не из тех, кто на это способен. Согласовать с «Боссом», как мы назвали нового руководителя резидентуры вместо «Михалыча»?
Это ночью-то? Итак, еду или нет? Еду… Подслушивающие телефонный звонок от «Клода» расшифруют только утром, доложат — еще позднее, часов в 9—10 утра. Утром ехать, даже рано, нет смысла — может уже работать пост «НН» вблизи дома. Нужно ехать сейчас, немедленно. Так думал я, а руки уже одевали меня во все спортивное. Схватил огромные пакеты и менее чем через полчаса оказался вблизи дома, где располагалось бюро «Клода».
Сделав круг по кварталу, припарковал автомашину в тихой улочке. По-моему, «наружки» не было. Полиции тоже не видно. Дверь в бюро действительно была открыта. Я проник в помещение, быстро привык к полумраку и свету уличных фонарей. В системе размещения досье я разобрался, тем более что полки стояли почти пустые. Ну, да ладно — на наш век хватит. Так: космос отсутствует, а жаль. Химия — тома три-четыре. Нужно посмотреть, что брать. Атомная тема — кое-что есть. И электроника, судостроение, металлургия, горное дело — фактически нет…
Света с улицы хватало, и я стал просматривать досье по атомной проблематике. Смотрел, конечно, только заголовки и направленность рубрик. В одном досье была подборка материалов об исследовательском центре атомной энергетики в городе Чок-ривер более чем в двухстах километрах от Оттавы. Была не была: беру! Дома разберусь. А когда разобрался, обрадовался. Материалы содержали современное видение проблемы ядерной и космической физики, физики твердого тела, аппаратуры для гамма-лучей и вопросы стандартизации радиоизотопов.
Другие досье подбирал уже легче — тематика была более знакомая, а чувство восприятия обострено до предела. Решил, что у меня будет только один заход, — рисковать не хотелось. Меня в этом случае больше устраивала русская поговорка «От добра добра не ищут», — а не «Чем больше, тем лучше». Жадность и в нашем деле может сгубить.
Твердые корочки досье я оставлял, а содержимое запихивал в пакет, беспокоясь, чтобы ручки не оборвались. Дошел до автомашины и положил на пол пакеты. Нервозность сказалась только в салоне: я лихорадочно закрыл на замки все двери, а некоторые проверил не раз. Про себя твердил: «Никому не дам войти в автомашину…»
Уже по пути домой я посмотрел на часы — в бюро я пробыл не более пятнадцати минут. Пришел и запоздалый страх, не страх, а чувство осторожности, когда хочется сделать дело и не провалить его. Я решил, что до утра пакеты положу в кладовку, которую каждый из живущих в доме имеет в помещении гаража. Это было помещение-клетушка размером в один квадратный метр, с решетчатой дверью и замком в виде цепи, которую обычно автомобилисты ставят на руль автомашины. Если документы обнаружат, можно будет заявить, что подбросили.
После восьми утра я въехал во двор консульства и занес пакеты в резидентуру. Текущие дела в торгпредстве увлекли меня, и вызов в консульство прозвучал неожиданно. О досье я собирался доложить «Боссу» в конце рабочего дня. Конечно, я не должен был так поступать — ведь операция была не согласована, «Босс» был в этих вопросах весьма щепетилен.
В резидентуре меня ждал разъяренный «Босс»:
— Вы что себе позволяете? Откуда эти материалы? Где вы были вчера? С кем встречались? Почему я не в курсе дела?
Я как мог удовлетворил любопытство «Босса», который по существу был прав. Он немного успокоился, поняв, что ситуация с бюро требовала немедленного разрешения. Но когда «Босс» услышал от меня, что в свое время, когда активизировался «ФОК», Центр запретил мне встречаться с франко-канадцем «Клодом», он снова разгневался:
— Ваше счастье, что все обошлось и что ваш отъезд через считанные дни…
Материалы из бюро ушли в Центр обычным путем и получили положительную оценку, о чем я узнал уже в Москве.
Нового руководителя мы прозвали «Боссом» за глаза. Он в значительной степени оправдывал это свое прозвище. Нелюдимый, даже угрюмый, резкий в словах и поведении, он избрал главным аргументом своей правоты угрозу «Отправлю домой!»
Как-то один из нас сказал ему:
— Чем вы пугаете нас? Отправкой домой? Так ведь: до-мой, на Ро-ди-ну…
«Босс» оказался мстительным человеком и всем все припомнил. Он представил резиденту в Оттаве отрицательные характеристики практически на всех сотрудников монреальской «точки». Досталось и мне, но я в это время был уже в Москве. О характеристике «Босса» узнал много позднее, когда наш резидент Илья Николаевич приехал в отпуск в Москву. Получив мою характеристику из рук «Босса», Илья Николаевич переделал ее, как он говорил мне, «с точностью до наоборот…»
