— Я понимаю, что значит приказ Гитлера, господин генерал. Но я знаю, что и полковник Баадер, и высшие офицеры военно-воздушных сил с самого начала высказывали мнение, что снабжать армию в 330 тысяч человек по воздуху невозможно.
— Зейдлиц требовал, чтобы я действовал вопреки приказу фюрера. Для этого у меня не было никаких оснований. Зейдлиц сам дал нам наглядный пример того, что получается, когда командиры действуют на свой страх и риск. Он без нашего ведома отвел назад 94-ю пехотную дивизию на северо-восточном участке котла. Противник разгадал маневр и тотчас же ударил по отходящим частям. Дивизия была полностью разгромлена, так что мы были вынуждены ее расформировать. Штабу дивизии я приказал вылететь за пределы котла. Наши действия только тогда могут увенчаться успехом, когда они согласуются с намерениями верховного командования.
Зазвонил телефон. Начиная с 12 декабря была установлена связь с группой армий «Дон» на коротких волнах. Вызывал Манштейн. Паулюс кивнул головой, отпуская нас. Тогда я не имел возможности узнать во всех подробностях о трагической судьбе 94-й пехотной дивизии. Спустя много месяцев, в плену, генерал фон Зейдлиц рассказал мне, что, давая 94-й пехотной дивизии приказ об отступлении, он был твердо убежден, что его действия находятся в соответствии с намеченным планом прорыва, предложенным самим командованием армии. Не вина Зейдлица, что через два-три дня Паулюс подчинился приказу Гитлера. Впрочем, и без того находившуюся под серьезной угрозой северо-восточную полосу обороны у Волги нельзя было удерживать силами крайне растянутой по фронту и весьма ослабленной 94-й дивизии. Благодаря маневру, проведенному по приказу Зейдлица, этот участок обороны сократился на 15 километров.
Паулюс, будучи образованным офицером генерального штаба, трезво оценивал обстановку. Он прекрасно сознавал, что армии угрожает смертельная опасность. Но мысль о том, чтобы нарушить полученный приказ, противоречила его военному воспитанию. С самого начала характерной чертой Паулюса — как и многих офицеров старшего поколения — был глубокий конфликт между ответственностью перед солдатами и военной дисциплиной. После тяжелой внутренней борьбы одержала победу военная дисциплина.
Генерал фон Зейдлиц возражает
Я проводил полковника Эльхлеппа в его убежище. Там мы продолжали беседу.
— Знаете, Адам, наш обер-квартирмейстер оказался совершенно прав. Подполковнику фон Куновски, который сейчас замещает Баадера в котле, сразу же пришлось хлебнуть горя. Не было ни одного дня, когда бы самолеты доставили тоннаж грузов, минимально необходимых для снабжения армии. Надвигается голод. Если деблокирующий удар извне не будет успешным, то, по-моему, перспективы мрачные.
— Попав в этакую проклятую яму, не было ли правильней нарушить приказ Гитлера и прорываться?
— Нет. Мы не знаем намерений и возможностей верховного командования. Шмидт и я поддержали решение Паулюса. И вы поступили бы точно так же, если бы были здесь.
Что я мог на это ответить? Мне было слишком трудно представить себя в таком положении, в какое был поставлен командующий армией. Я знал твердо лишь одно — что генерал Паулюс все решает только по зрелом размышлении.
Эльхлепп продолжал:
— Совещание с командирами корпусов под конец приняло остро драматический характер. Все резко выступили против Зейдлица. Генерал-полковник Гейтц угрожал, что он его расстреляет, если он и впредь будет призывать к неповиновению Гитлеру. Зейдлиц тогда представил Шулюсу докладную записку, которую мы в оригинале направили дальше командованию группы армий «Б». Если вы в ближайшие дни посетите LI армейский корпус, который расположен недалеко отсюда, то познакомитесь с этим меморандумом. При прорыве из котла под Демянском в прошлом году Зейдлиц получил богатый опыт, который он переносит в наши условия. То, что он там пишет, не лишено интереса.
Начальника оперативного отдела вызвали к Шмидту. При всем беспокойстве, охватившем меня после этих рассказов, мне не терпелось приняться за срочную работу. Поэтому я поспешно отправился к себе. Кюппер уже кое-что для меня приготовил. Мне нужно было как можно быстрее получить представление о численности личного состава в дивизиях и в войсках, подчиненных непосредственно армии. Это было не так просто. Многие соединения были разрознены, в одном месте остатки какого-нибудь батальона были выведены, чтобы прикрыть бреши на западном или южном участке, в другом были созданы сводные части и брошены в бои. Часто офицер не знал солдат своего подразделения. Зачастую солдат не знал, как зовут его офицера или даже его соседа. Об убитых и раненых сообщались только численные данные, без указания фамилий. Только когда выбывали старшие командиры, сообщались их имена. При таких обстоятельствах нужно было много труда для того, чтобы получить в какой-то степени реальную картину.
Достаточно ли сильна армия Гота?
К вечеру мы внесли кое-какой порядок в эту неразбериху. Около 19 часов меня позвали на ужин в убежище Паулюса. У командующего собрались начальник штаба, начальник оперативного отдела, квартирмейстер, начальник разведывательного отдела, старший офицер связи, личные адъютанты.
Сначала я должен был рассказать о том, что происходило вне котла. Потом разговор зашел о событиях в котле. В этой связи я узнал, что командование группы армий «Дон» только первые дни после создания группы посылало в котел высших офицеров, чтобы получить представление о фактическом положении в котле. В конце ноября на несколько часов прилетел в котел начальник штаба группы армий генерал-майор Шульц, а вскоре вслед за ним начальник оперативного отдела полковник Буссе. После этого контакт в основном поддерживался по радио. Паулюс не имел возможности лично переговорить с генерал-фельдмаршалом фон Манштейном. Это был, несомненно, большой дефект. Тем не менее в этот вечер в нашем кругу царило весьма приподнятое настроение. Ведь армия Гота начала удар с целью прорыва котла извне и к вечеру значительно продвинулась вперед!
— Если армия сохранит такой темп продвижения, самое позднее через неделю с ней будет установлена связь, — заметил один из молодых адъютантов. Паулюс несколько охладил этот оптимизм.
— Если 4-я танковая армия сохранит такой темп… Хорошо, что вы сделали такую оговорку. Вам должно быть ясно, Циммерман, что пока Гот отбросил лишь передовое охранение войск Красной Армии. Борьба с основными силами еще только предстоит. Будем надеяться, что армия Гота обладает достаточной пробивной силой.
