команде, поднять их уверенность. Но во второй половине, когда он почувствовал, что они терпят неудачу, он вроде как взял управление на себя. Он также все еще искал возможности сделать пас своим товарищам по команде для броска из-под кольца, для легких бросков, чтобы они не чувствовали всего давления. Все тяжелые броски он производил сам. Он рассказывал о своем воспитании в Италии, немного говорил по-итальянски. Я был просто потрясен».
Прозвенел звонок, и внезапно коридор наполнился студентами, меняющими классы, переступающими через журналиста и звездного игрока, сидящих на плиточном полу. Пауэллу было все равно. Он был полон решимости сохранить чары того, что считал магическим интервью.
«Коби поблагодарил меня, – сказал Пауэлл. – Он был ошеломлен тем, что какой-то нью-йоркский журналист приехал взять у него интервью. В нем была какая-то невинность».
По дороге в Нью-Йорк Пауэлл размышлял о том, как он собирается преподнести своим жестким редакторам в «Ньюсдэй» статью о старшекласснике из Филадельфии.
«Он может стать следующим большим игроком», – сказал он им, вернувшись в Нью-Йорк.
Редакторы ответили на это разворотом в воскресном специальном выпуске: первой национальной историей о Коби Брайанте.
В раздевалке после матча с «Нетс» Пауэлл поблагодарил Махорна за наводку.
«Чувак, я же говорил тебе, – ответил веселый грубиян из НБА. – Его выбирали не последним. А у нас там было парочка хороших игроков. Он смешался со всеми остальными, и если ты можешь смешаться с нами, будучи школьником, это уже о чем-то да говорит. Это говорит о твоем месте. Чувак даже меня пытался “размотать”. Он пытался занести мяч сверху, поверх меня!»
Донни Карр нервничал перед второй игрой в этом сезоне. Его Римско-католическая школьная команда собиралась играть с «Эйсес» Брайанта. Это был бы последний шанс Карра одолеть своего соперника.
«Это был последний раз, когда мы играли друг против друга, – вспоминал он. – Я никогда не забуду, как сильно волновался перед игрой, потому что знал, что Коби стал игроком номер один в стране. Я знал, что на игре будет аншлаг. Это было в Университете Дрекселя, только стоячие места. Я знал, что там были скауты НБА и много скаутов студенческих команд. Все более или менее важные люди, вплоть до спортивных журналистов и парней, которые освещали школьный спорт. У нас было несколько классических сражений. Я был 191 см, он – около 198 см».
«Тогда уже была очень нервная обстановка. Даже мои друзья, пришедшие на игру, ожидали, что Коби будет доминировать надо мной и доминировать в самой игре».
В дни, предшествовавшие этому событию, Карр рассказывал своей бабушке, брату и матери, как сильно он хотел победить в этой финальной игре.
«Это единственное, что имеет значение, – говорил он им. – Здесь будут все. Это тот самый матч».
Во многих отношениях игра была даже больше и серьезнее. Для давних любителей баскетбола Филадельфии это было противостояние лучшего парня из «города» против этого парня из пригорода, который пытался вести себя так, как будто он был настоящим филадельфийцем.
Возможно, это напряжение и объясняет катастрофу. Карр не забил свои первые 4 броска. Он знал, что слишком старается. «Расслабься», – твердил он себе, глядя на Брайанта, уверенного и одетого в свою бордово-белую форму «Лоуэр Мерион» под номером 33.
Наконец, легендарный тренер «Католиков» Деннис Седдон взял тайм-аут.
«Просто забей один бросок, и все будет в порядке, – сказал он Карру. – Расслабься и позволь игре самой к тебе прийти».
При следующем контроле Карр поймал мяч на левом фланге, прорвался по нему и направился прямо в середину площадки набегая на игрока, который упал. Это было похоже на стартовый звоночек.
«С того момента у меня был невероятная первая половина, где я забил где-то 19 из своих 34 очков», – сказал он.
Эмори Дабни, ныне разыгрывающий «Эйсес», пропустил первые несколько игр, так что Брайанту оставалось только управлять командой, полагаясь на свою силу, чтобы выманивать на себя оборону соперника, предоставляя своим товарищам по команде совершить множество бросков без прикрытия. Но ко второй половине общее преимущество талантливых игроков Римско-католической команды сократило преимущество «Эйсес» до шести очков. Брайант ответил тем, что стряхивал двойное тройное прикрытие. По необходимости он наконец-то в одиночку начал справляться с противником. В итоге он набрал 30 очков.
«Он играл невероятно, – сказал Карр. – Но в том-то и дело, что у меня был лучший актерский состав второго плана. А он сам оставил свою команду на втором плане».
«Он должен был сделать слишком многое», – вспоминал Джереми Тритмен, который присоединился к персоналу «Лоуэр Мерион» в том сезоне в качестве помощника тренера.
«Католики» победили с перевесом в полдюжину очков.
После сирены Брайант направился прямиком к своему сопернику.
«Он был в бешенстве, – вспоминал Карр. – Но когда мы подошли друг к другу, он крепко меня обнял».
«Чувак, мне нравится играть против тебя», – сказал ему Брайант.
Затем он сказал, что хотел бы играть с Карром на следующем уровне и что это будет чем-то особенным.
«Он был классным актером», – сказал Карр.
«Донни играл так же хорошо, как и Коби, – сказал Сэм Райнс. – Но Коби был таким техничным и талантливым, что ты просто видел его величие, потому для него все казалось таким простым. И он был в состоянии сделать все сам».
В конце осени, когда начался школьный сезон, статья Пауэлла в «Ньюсдэй» заставила все баскетбольное сообщество задуматься о будущем Брайанта, и особенно в Филадельфии. До этого Тритмен пытался заставить «Инквайрер» написать об этом статью, но после рассказа Пауэлла местные репортеры лихорадочно безуспешно обсудить все слухи, циркулирующие вокруг Брайанта.
«У Коби есть выбор, – заявил Джо. – Он может делать все, что захочет. Наша семья поддержит Коби во всем, на что бы он ни решился».
На вопрос, попытается ли он переубедить сына, Джо ответил: «Зачем же мне это делать? Если Коби чувствует, что он готов, то он получит мое благословение».
Кевин Гарнетт хорошо начал свой первый месяц в профессиональном баскетболе, и журналисты спросили, повлияло ли это на его решение.
«Я не слежу за Кевином Гарнеттом, – сказал Коби. – Я желаю ему всего наилучшего и надеюсь, что он превзойдет все ожидания, но то, что он делает, на самом деле не оказывает на меня никакого влияния».
Они спросили, действительно ли он попытается стать профессионалом.
«Я не могу вам сейчас ответить, – сказал он. – Это было моей целью с тех пор, как я пошел в школу. Я всегда хотел иметь возможность пойти в НБА. Мой отец там играл, но причина не в этом. Мое решение
