растерять вузовских знаний, подкреплять их изо дня в день практикой. Но по отношению к одному из своих учеников профессор ошибся. Юрий Викулов уже имел за плечами трехгодичный опыт работы экспертом в криминалистической лаборатории. Отсюда он уехал в Высшую школу МВД СССР, сюда вернулся, закончив учебу.
Мы привыкли к тому, что в наши дни человек сам выбирает профессию. Однако с Викуловым случилось иначе: профессия выбрала его. И выбор этот, надо сказать, оказался удачным как для Юрия Серафимовича, так и для самой профессии. Отец его, начальник одного из подразделений милиции, настолько любил свое дело, что никогда не навязывал сыну мысль о работе в милиции, а если и рассказывал что-либо, то избегал псевдоромантики, оберегал и хранил суровую реальность милицейской службы. Умудренный жизнью чекист, он понимал, каким горьким бывает порой разочарование, когда действительность при первом же испытании стряхнет бутафорскую позолоту с нелегкой профессии. А посему воспринял как само собой разумеющееся, когда в год своего ухода на пенсию райком комсомола предложил его сыну поступить в среднюю специальную школу МВД СССР.
С дипломом юриста-правоведа лейтенант милиции Юрий Викулов приступил к работе следователя. Учеба, она и есть учеба: обогатив будущего специалиста знаниями в необходимом объеме, она не может научить одному — знанию жизни. А жизнь подбрасывала молодому следователю порой такие задачи, которые почему-то не разбирались на курсовых спецсеминарах. Да и разве предугадаешь все случаи? Ведь следователю необходимо познать не только лицо, но и изнанку жизни.
Начальник оперативно-технического отдела УВД Ю. С. Викулов.
…Давно был известен милиции вор-карманник Евгений Г. В свое время он отсидел срок, но ремесло свое не бросил. Задержать его с поличным не удавалось. А если и задерживали, то выяснялось, что ни украденного, ни свидетелей не было. Были одни потерпевшие. Изобличить рецидивиста помогла ревизор трамвайного парка. По приметам, которые она обрисовала, карманника задержали во время кражи. Вор был арестован. Но осложнения для следователя возникли неожиданно там, где он даже не предполагал. Женщина категорически заявила, что в суд не пойдет и свидетельские показания публично давать отказывается.
Молод был тогда Викулов, приглядывался к работе старших товарищей, перенимал в чем-то их методы и усвоил для себя хорошую следовательскую мудрость: дать человеку высказаться, уметь его выслушать. Контакт с человеком возможен лишь тогда, когда следователь знает, с кем и о чем он может говорить. Женщина боялась мести оставшихся на свободе сообщников арестованного. А время между тем поджимало следователя. Уже назначен день суда. И все-таки женщина пришла на судебное заседание и дала свидетельские показания. А для Викулова, пожалуй, важнее был не столько сам факт изобличения преступника, сколько то, что сумел он помочь человеку переступить через собственный страх, почувствовать себя личностью, гражданином. Кстати, в дальнейшем эта женщина принимала активное участие в задержании других карманников, орудовавших в трамваях.
Три года работы следователем приучили Юрия Серафимовича Викулова искать и находить причинно-следственную зависимость фактов и явлений. Он учился воспринимать, исходя из анализа происходящего. Он не просто видел окружающее. Его мозг был запрограммирован мыслить. Не фиксировать, а думать. В следователе вызревало то качество, которое определило весь его дальнейший путь в криминалистику.
Следователь идет от преступления. Эксперт-криминалист — от конкретного факта. Но, разрубая «гордиевы узлы» преступления, и тот и другой исходят из основного принципа советской юриспруденции — презумпции невиновности человека. Иными словами, делают все, чтобы провозгласить истину, которая не требовала бы от обвиняемого доказывать свою невиновность. Потому что истинный слуга закона всегда поможет человеку, заставит торжествовать справедливость. В этом особенность профессии юриста, которая уже сама по себе является олицетворением безусловной честности. И когда речь идет об исполнении закона, тут не может быть ни малейших отступлений от его духа и буквы, ибо такое отступление — уже беззаконие, что противоречит самой идее правосудия.
…Работники ОБХСС напали на след группы расхитителей социалистической собственности, подвизавшихся в одном из городских ателье мод. В течение длительного времени здесь выпускались изделия, не соответствующие установленным нормам ГОСТа. «Сэкономленная» ткань шла на производство курток, реализация которых осуществлялась частным порядком. «Фирмачи» попались. При обыске на квартире одного из них был обнаружен отрез ткани «болонья», приобретенный, по словам хозяйки квартиры, по случаю в магазине. Никто из махинаторов не отрицал своей причастности к изготовлению и сбыту «левой» продукции. Однако размеры хищения оставались невыясненными.
Старшему эксперту майору Викулову необходимо было определить, изготовлены ли конфискованные куртки из ткани данного отреза. Экспертиза бы не представляла особой сложности, будь ткань иная, не «болонья», которой в тот период никто из практиков-криминалистов не занимался. А если и были какие-то разработки, то информацией на этот счет в криминалистической лаборатории не располагали. Прежде всего Викулов определил совпадение малозаметных полос на куртке и ткани. Но давать заключение лишь на этом основании нельзя. Надо было провести химическое исследование цвета. Следовательно, необходима технологическая идентификация материалов ткани и куртки.
Юрий Серафимович помнит все подробности той экспертизы. Все сведения по ней он бережно хранит у себя, чтобы его трудом мог воспользоваться любой из его коллег по отделу, если представится необходимость. Но тогда, несколько лет назад, приходилось все делать на ощупь, в расчете лишь на свои знания и опыт. Связались с фабрикой, изготовляющей «болонью». Запросили каталог расцветок. Но и после этого определенного и окончательного заключения по идентификации выводов эксперт Викулов дать не мог. Недоставало чего-то в сравнительном анализе, хотя интуиция подсказывала — «оно!» Вот только полагаться на одну интуицию Юрий Серафимович не имел права. Все должно быть как в математике: верное решение — это точно найденное значение каждого из неизвестных.
Десятки фотоснимков, долгие часы над микроскопом в поисках устойчивых признаков сопоставляемых предметов, и все-таки нет той нужной идентификационной значимости, которая позволила бы эксперту с чувством полной уверенности положить свое заключение на стол следователя. Между тем законом определены жесткие сроки расследования. Викулову же торопиться нельзя. Малейшая небрежность или неточность, и справедливости убудет на весах правосудия. Вновь эксперт проверяет данные, полученные с предприятия. Едет туда сам. И вот в разговоре с технологами случайно выясняется, что краситель для ткани меняется ежедневно, что одна и та же краска, приготовленная сегодня, уже в чем-то не похожа на вчерашнюю.
Свое заключение Юрий Серафимович показал начальнику отдела. Тот проверил и одобрил. Вышестоящая инстанция подтвердила выводы ярославского эксперта. Неопровержимость улик была налицо. Махинаторы «пошивочных дел» предстали перед судом и, как принято говорить в таких случаях, получили по заслугам. Финал всегда прост. Только путь к нему лежал через нелегкие поиски крупиц истины, собрав
