Картину Рифеншталь реабилитировали в США лишь в 1956 году, когда голливудское жюри назвало ее «одним из пяти лучших документальных фильмов мира». А в 1958 году Лени полностью перемонтировала «Олимпию» и выпустила ее в ограниченный прокат в Берлине, Бремене и Гамбурге. Однако новую редакцию ждал полный провал. Через девять лет после этого, в 1967-м, появилась еще одна версия картины, на этот раз телевизионная и англоязычная – ее должны были транслировать перед началом Олимпиады в Мехико.
После «Олимпии» Лени, уставшая от документалистики и «горных» фильмов, решила наконец отдаться полностью своей давнишней идее экранизации эпоса о Пентесилее – легендарной королеве амазонок. Она написала сценарий, подобрала натуру, выбрав в этом качестве Ливию, договорилась с актерами – провела огромную работу… Но этой мечте так и не суждено было претвориться в жизнь: ранним утром 1 сентября 1939 года Германия вторглась в Польшу, начав таким образом Вторую мировую войну.
Продолжать работу в кино можно было теперь, только став военным корреспондентом. Поняв это, Лени направляет заявку в командование вермахта и уже 8 сентября, пройдя краткое обучение стрельбе и работе с противогазом, вместе со своими кинооператорами и звукорежиссером отправляется на фронт.
Но хотеть быть военным корреспондентом и быть им на самом деле – разные вещи. В первый же день своей службы став свидетелем бойни, устроенной немецкими солдатами в польском городке Конски, Лени навсегда потеряла интерес к съемкам военной хроники.
Во время войны Лени занимается в основном тем, что восстанавливает так и не законченный в 1935 году художественный фильм «Долина». Эта работа помогла ей не сойти с ума. Работа и Петер Якобс – старший лейтенант горной пехоты, кавалер Железного креста, полученного за отвагу, проявленную им во время французской кампании. Они встретились в 1940 году, когда Якобс поправлял здоровье в Баварии после ранений. Лени приехала в эти места со своей съемочной группой.
Война есть война – Петер вынужден был снова отправиться на фронт. Но теперь он использовал любую возможность, чтобы получить отпуск и навестить Лени в Германии. Сама Рифеншталь все еще была занята своим новым фильмом. В один из таких приездов, 1 марта 1943 года, они поженились. Узнав об этой свадьбе, Гитлер прислал молодоженам приглашение в Бергхоф, где он в то время находился. Встреча состоялась 30 марта, и это была последняя встреча Лени и фюрера.
После отъезда мужа на фронт Лени снова погрузилась в работу, но обстоятельства на этот раз оказались сильнее ее. В июле ушел из жизни Альберт Рифеншталь, а через несколько дней погиб на русском фронте и младший брат Лени Хайнц. Съемки пришлось приостановить.
Работа над «Долиной» с перерывами продолжалась до самого конца войны, но, несмотря на поистине титаничесие усилия Лени, картина так и осталась незаконченной.
В конце апреля 1945 года в бункере рейхстага выстрелом в голову из пистолета покончил с собой Адольф Гитлер, а вместе с ним погибли его любовница Ева Браун и вся семья Геббельсов. 8 мая Германия подписала безоговорочную капитуляцию. Но для Лени война продолжалась еще очень, очень долго.
Первые послевоенные годы стали для Лени Рифеншталь настоящим кошмаром: она, никогда и не помышлявшая о политике, вдруг оказалась «на стороне побежденных». Ведь вся страна привыкла едва ли не ежедневно видеть в прессе ее фотографии с фюрером. Друзья, еще недавно просившие ее о помощи и каждый раз неизменно получавшие эту помощь, отвернулись от «павшего ангела Третьего рейха», как с легкой руки какой-то газетенки стали теперь называть Лени. Они не желали ее видеть.
За пять лет Рифеншталь пришлось пережить несколько арестов и судебных процессов. Она полностью лишилась своего имущества – в первую очередь, конечно же, она переживала из-за потери своих фильмов и материала, отснятого для «Долины». Пресса не раз разворачивала против нее широкомасштабные кампании, вытаскивая на свет даже то грязное белье, которого никогда не существовало в природе. Одна из таких кампаний – с печально известным «дневником Евы Браун» – была инициирована старым знакомцем Лени Луисом Тренкером, с которым она начинала свою актерскую карьеру.
Ей не давали работать – один из проектов отменился только потому, что инвесторы не желали видеть Рифеншталь в своем фильме ни в качестве актрисы, ни как режиссера. И это несмотря на то, что в картине должны были быть задействованы такие звезды мирового послевоенного кинематографа, как Жан Маре, Витторио де Сика, Ингрид Бергман и даже совсем еще юная Брижит Бардо.
Нервное напряжение, в котором постоянно находилась Лени, привело к скандалам с мужем, а они, в свою очередь – к разводу.
С годами страсти вокруг ее имени постепенно поутихли, но каждый раз, когда Рифеншталь задумывала новый проект, всплывало ее прошлое. Один из ее соратников-кинематографистов, видя происходящее, однажды с грустью сказал ей: «Тебе не разрешат снимать до конца жизни».
В отчаянии Лени решила сделать новую версию своего «Голубого света» – с новым звуком, на новой пленке, но фильм в прокате даже не окупил затраты на его монтаж.
В конце концов, французские власти вернули Лени ее материалы «Долины». В ужасном состоянии, порезанные, мятые – просто груда обрывков пленки, отходы. Многих кусков недоставало. Но заниматься было больше нечем, и Рифеншталь, подкорректировав сюжет, снова села за монтажный стол. Наконец, в 1954 году – спустя двадцать лет после начала работы – картина была завершена и каким-то чудом вышла в прокат.
Фильм был встречен публикой – с интересом, а критиками – с осторожностью. Но режиссерское и актерское мастерство Лени, художественные находки фильма были бесспорны.
За два года до этого Лени познакомилась со знаменитым фрацузским режиссером Жаном Кокто. А в 1954-м, очарованный ее «Долиной», он, только что возглавивший кинофестиваль в Каннах, предложил картину к показу. Несмотря на то, что с окончания войны прошло девять лет, в Германии Рифеншталь все еще оставалась режиссером с запятнанной репутацией, и немецкая сторона ответила решительным «нет». Тогда Кокто привез фильм в Канны неофициально. Показ прошел очень успешно, и Кокто предложил Лени работу над совместным проектом о прусском короле Фридрихе Великом и Вольтере. Рифеншталь очень увлеклась этой идеей, но преследовавшая ее череда неудач еще не подошла к концу, и фильм постигла та же печальная участь, что и многие предыдущие – он так никогда и не был закончен.
Отчаявшись получить работу на родине, Лени Рифеншталь в 1956 году отправляется в Африку. Интерес к этому континенту в ней зародил роман Эрнеста Хемингуэя «Зеленые холмы Африки». Денег на поездку дал старый приятель, работавший с ней на нескольких ее картинах, предполагая, что внакладе он не останется. Он оказался прав. А Африка с тех пор стала для Лени Рифеншталь началом новой жизни – жизни фотографа.
