Вдруг я услышал в отдалении звук стрельбы. Позвал Кершера и указал на север, откуда явственно слышалась оружейная пальба — несомненно, глухой лающий звук танковых пушек. Продвинулись ли уже русские еще дальше на запад, то есть к северу от нас и параллельно к нам?
Не мешкая я с Кершером забрался вместе в автомобиль «фольксваген». Полевыми тропами мы поехали на северо-запад к автомагистрали Дюнабург — Роззиттен.
То, что предстало перед нашим взором, едва ли поддается описанию. Это уже больше было не отходом, а паническим, безрассудным бегством.
Все и вся двигались к Дюнабургу — грузовики, колесные машины, мотоциклы. И все до отказа забитые людьми. Никого нельзя было заставить остановиться. Это было как река, выходящая из берегов, когда ее наполняют притоки после проливных дождей.
Дорога едва умещала бурный поток. Это зрелище сказало нам все. Оно свидетельствовало о том, что русские, должно быть, проникли на нашу территорию глубже, чем предполагалось, и посеяли панику в тыловых подразделениях.
Поток обратившихся в паническое бегство на юг постепенно редел. Лишь отдельные машины все еще проезжали мимо нас. Наконец, мы смогли двигаться на север, чтобы выяснить, свободна ли еще от противника автодорога.
Едва только мы успели проехать несколько километров, как увидели бегущего по кювету унтер-офицера. Он бежал так, будто спасал свою жизнь. Возбужденный, он остановил нас и прокричал:
— В следующей деревне уже русские танки!
Мы были рады узнать что-то определенное и взяли его с собой в машину, где он смог отдышаться. Но ему было явно не по себе оттого, что мы продолжали ехать на север.
— Я в самом деле видел два «Т-34», — сказал он, переводя дух. Наверное, подумал, что мы ему не верим.
Дорога вскоре пошла слегка на подъем. Наш гость пояснил всем нам, что за подъемом, в долине и расположена упомянутая им деревня, в которой уже были русские танки. Деревня называлась Малиново.
Мы вышли из машины на обратном склоне, пересекли склон и отыскали место, с которого могли бы без труда разглядеть деревню в бинокль.
Она была прямо перед нами примерно в километре и простиралась примерно на километр в длину — типичная для России вытянутая в линию деревня. Мы ясно видели два русских танка на входе в деревню.
Они не могли там находиться очень долго, потому что движение в деревне все еще просматривалось. Еще больше танков двигалось через автодорогу.
Нам было хорошо видно, что русские расставляли свои танки и поджидали главные силы.
Вскоре к нам явился новый посетитель — с юга подъехал мотоцикл. С него слез обер-лейтенант, и мы получили желанную информацию о перестрелке, из-за которой и поехали в разведку.
Обер-лейтенант доложил о батальоне самоходных орудий к северу от Малинова, который пытался прорваться на юг.
Командир приказал атаковать деревню, но единственным результатом этого стало только полное уничтожение семи самоходных орудий.
Предполагалось, что адъютант попытается на мотоцикле любой ценой пробраться к Дюнабургу и попросит с юга боевое подразделение, чтобы вызволить свой батальон. Полный отчаяния, он теперь возвращался из Дюнабурга.
Он выяснил, что в Дюнабурге уже больше не было противотанковых орудий. Мне удалось ободрить этого упавшего духом человека, когда я предложил ему присоединиться к нам и ожидать развития событий.
Ему не было никакого смысла курсировать вокруг деревни, отклоняясь дальше на запад и разыскивая своих людей.
Я обещал ему, что самое позднее через 2 часа он сможет поехать по автодороге к своему командиру.
Затем мы как можно скорее поехали в роту и оставили у шоссе нашего унтер-офицера-разведчика. Нам уже нельзя было больше терять времени.
Я вел свою роту к деревне по только что разведанному маршруту. Затем мы остановились, и я обсудил операцию с командирами взводов и с командирами танков. То, что я им сказал, опять же сохранилось в моей памяти по сей день.
— Мы действуем совершенно самостоятельно. Кроме того, ситуация абсолютно неясная. Для нас будет слишком опасно атаковать деревню в лоб. Мы должны выйти из этого дела без потерь, если такое вообще возможно. За деревней батальон самоходных орудий уже понес большие потери. Но с нами этого не случится! Мы организуем все следующим образом.
Два танка на полной скорости ворвутся в деревню и повергнут русских в замешательство. Нельзя дать им сделать ни одного выстрела. Лейтенант Нинштедт подтянет остальные шесть танков. Господин Нинштедт! Вы останетесь на противоположном склоне, пока я не дам вам дальнейших указаний. Будем надеяться, что ангел-хранитель радио не спит! Господин Нинштедт, это ваша первая операция с нами. Запомните прежде всего одну вещь: до тех пор пока не теряешь выдержку, все идет нормально. Первыми двумя танками будут танк Кершера и мой. Все остальное решим по ходу дела. Что произойдет позднее, будет определяться тем, как станет развиваться ситуация.
Таким было наше краткое совещание по постановке задач, и это все, что требовалось. Затем я отвел своего «напарника по маршруту» в сторону и обсудил с ним все самое важное. Полнота успеха зависела от того, как мы ворвемся в деревню, точнее говоря, от фактора неожиданности.
— Я буду впереди, и оба мы продвинемся к центру деревни как можно быстрее, там определимся. Вы сориентируетесь к тылу, а я — к фронту. Затем мы позаботимся обо всем, что стоит на нашем пути. По моим расчетам, в деревне находится по меньшей мере одна рота, если остальная часть батальона русских не присоединилась к ней.
Я похлопал Кершера по плечу. После короткого «пошел!» мы уже сидели в своих танках. Быстро проверили радиосвязь и запустили моторы. В мгновение ока мы перевалили через небольшой подъем и оказались в пределах видимости русских. Мой первоклассный водитель Бареш выжал все, что мог, из нашего драндулета. Каждый из нас в этот момент осознавал, что только скорость была решающей. Оба русских танка, осуществлявшие прикрытие с нашей стороны, сначала совсем не прореагировали. Не было сделано ни выстрела. Я проехал прямо через центр деревни. Трудно передать, что произошло после, потому что события развивались внезапно и молниеносно. Приблизившийся к деревне Кершер, который шел позади меня с интервалом примерно 150 метров, заметил, что башни обоих русских танков двигаются. Он сразу же остановился и подбил и тот и другой. В то же мгновение я начал очищать от противника другой конец деревни.
