14 марта бои были особенно жестокими.
С утра наша бомбардировочная авиация нанесла три последовательных массированных бомбовых удара по боевым порядкам 2-й итальянской дивизии. Затем был произведен десятиминутный огневой артиллерийский налет. И тогда батальоны имени Гарибальди и Димитрова перешли в наступление. Трудно было разобраться, где интернационалисты, а где итальянцы дивизии «Черное пламя». Все смешалось в рукопашном бое.
Интербригадцы стояли насмерть. Если падал один, на его место становился второй, третий…
Вот такое письмо нашли друзья в кармане венгерского антифашиста рабочего Имре Шебеши: «Бои идут здесь жестокие. Не на жизнь, а на смерть. Вчера нас разбудили в одиннадцать часов. Политкомиссар сообщил, что нужны добровольцы в штурмовой отряд. Будем атаковать фашистские пулеметные гнезда. Вызвалось десять человек. Перед уходом пели революционные песни. Атака началась в четыре часа утра. С неслыханной храбростью атаковали фашистов. Произошла отчаянная рукопашная схватка. Ребята вернулись, оставив троих убитых и четверых раненых. Но это выяснилось только к вечеру следующего дня, так как днем нельзя выйти, чтобы взять раненых. Среди раненых два чеха и один венгр. Вечером, под прикрытием темноты, выползли они из воронки и рассказали о случившемся. Они уничтожили пять пулеметов и убили много фашистов. Все свои гранаты разбросали на неприятеля. Очень характерно для настроения, что первыми словами бойцов штурмового отряда были: «Завтра опять пойдем».
И они шли. Через несколько часов схватки победа интернационалистов была предрешена. Умело заходя во фланг и тыл, роты 12-й интербригады рассекали подразделения итальянцев и по частям уничтожали их.
В итоге трехдневных боев батальонами Лукача было захвачено 13 орудий, около 50 пулеметов, 500 исправных винтовок, а также около 500 пленных солдат и офицеров.
В эти дни в числе наших трофеев оказались интересные документы штаба дивизии «Черное пламя».
Вот выдержка из приказа по дивизии:
«Используя время, предоставленное для приведения в порядок частей и материальной части, необходимо быстро взять в руки части, укрепив их организационно, морально и духовно.
Для этого необходимо:
… 2) Ознакомить всех с огромными потерями, понесенными противником в людях, средствах, сбитых самолетах, разрушенных артиллерией и авиацией селениях.
3) Говорить о плохом политико-моральном состоянии противника, который страдает от холода и отчаянно защищается, чтобы не дать нам искусным маневром его окружить и уничтожить»…
Этот приказ и был издан 15 марта, то есть после того, как дивизия «Черное пламя» в боях 9–14 марта понесла большие потери в людях, вооружении и технике и в результате этого была выведена в резерв как небоеспособная. Штаб дивизии, очевидно, оказался в очень тяжелом положении, если был вынужден издать приказ, в котором хвастливые и напыщенные фразы сменяются указаниями по реорганизации частей.
Другой документ – приказ командира корпуса генерала Манчини был вызван необходимостью пресечь массовое бегство из частей:
«Среди наилучшей и достойной массы существуют трусы. Не будем удивляться поэтому, что и среди нас имеются такие же. Но мы их изживем.
1. Было фактически установлено несколько случаев самострелов.
2. Было констатировано, что у некоторых «раненых», имеющих перевязки и прочее, на самом деле никаких ранений нет.
3. Было установлено, что некоторые действительно раненные сопровождаются людьми, не имеющими на это никакого задания, и некоторые самовольно воспользовались этим предлогом, чтобы покинуть линию огня.
Приказываю: а) тех, которые явно разоблачены в вышеупомянутом, немедленно расстреливать (пять человек уже понесли вчера и сегодня это справедливое наказание);
б) санитарам – немедленно докладывать о ранениях, произведенных самострелами или подозреваемых в этом;
в) начальнику королевских карабинеров при командовании волонтерских войск и командирам дивизий установить с этой целью специальную службу наблюдения на дорогах, в санитарных отрядах, полевых госпиталях и проч. Особую бдительность проявить на передовых пунктах медицинской помощи».
Этот приказ появился на свет потому, что уже в первых боях под Гвадалахарой республиканские войска, оборонявшие дальние подступы к Мадриду, сумели не только физически, но и морально сломить своего врага. Особенно большие потери интервенты несли в боях с интернационалистами и бригадами, созданными на основе знаменитого 5-го коммунистического полка. Смелость этих мужественных воинов, их умение вести бой не раз заставляли итальянские войска бросать оружие и сдаваться в плен. Сорокатысячный итальянский корпус с двумястами орудий и ста танками ничего не мог сделать против десяти тысяч пехоты, двадцати орудий и шестидесяти танков республиканцев.
Большую практику получили командиры и комиссары в этом сражении, и надо сказать, что в дивизии Листера было чему поучиться. Повсюду, во всех звеньях, начиная от взводов и рот до батальонов и бригад, был образцовый порядок, крепкая дисциплина. Мне приходилось идти вместе с войсками по грязи, бездорожью, гористой местности. Я начал сомневаться, удастся ли обеспечить людей боеприпасами, питанием, обмундированием и всем, что нужно для успешного ведения боевых действий. Листер на эти опасения обычно отвечал:
– Павлито! Все будет сделано и доставлено по назначению, там в тылу работают коммунисты, а где коммунисты работают – там они наводят порядок и справляются с делами.
Не раз я видел, что, какой бы ни был напряженный бой, питание всегда доставлялось на передовые, и если нельзя было подбросить его на повозках или машинах, то везли на ишаках, мулах и лошадях. Любимый испанский напиток – горячий кофе доставляли в окопы два-три раза за ночь. Питание в окопы выдавалось не но установленным нормам, а по потребности. Во время обеда раздавали легкое вино, которое входило в солдатский паек. Даже были такие моменты, правда, это еще до боевых действий с итальянцами, когда наступало обеденное время, часа на два вообще прекращались всякие боевые действия, и тогда с обеих сторон не услышишь ни одного выстрела. Мы так шутя говорили между собой: «Настала «комида» – это значит время обеда. В такие часы затишья военные окопы превращались в мирные лагеря. Повсюду происходила смена белья, обуви и верхней одежды. Кое-кто начинал сам стряпать паэлью, появлялись порроны, своеобразные кувшины с тонкими длинными носиками, из которых испанцы любят пить сухое вино.
В укреплении морального духа армии огромную роль играли комиссары-коммунисты. Я говорю о комиссарах-коммунистах потому, что в республиканской армии были комиссары социалисты и анархисты. Некоторые из них, вместо того чтобы наводить в войсках твердую революционную дисциплину, наоборот, поддерживали тех, кто нарушал ее. Правда, таких комиссаров были единицы.
