На Западе страшатся диктатуры пролетариата — одни дрожат над своими капиталами, прибыльными делами, другие боятся крайностей, которые были в России. При этом закрывают глаза на кровавые крайности сопротивляющегося старого мира. Иные боятся того, что идея государства, коллектива мыслится при диктатуре пролетариата выше идеи личности. Но как же иначе? Личность свободна до тех пор, пока ее воля не попирает идею укрепления коллектива, идею государственности. Казалось бы, тут кроется противоречие: русская революция ставила, мол, своей целью окончательно раскрепостить личность от государственных, экономических, социальных зависимостей, а сейчас здесь, как нигде, личность подчинена коллективу, зависит от него. Да, это так. По этому поводу многие негодуют и сердятся. Но разве во время битвы солдат ищет свободы? Он ищет победы. Россия сейчас живет стремлением к победе.
Нелегок, конечно, этот процесс. Россия-то раскинулась на полмира. Нужно время, нужны гигантские усилия, нужен небывалый взлет производительных сил, дабы солнце новой жизни осветило каждый уголок великого государства и навсегда согрело сердце каждого человека.
А на Западе? Там действительно государство меньше обращает внимания на личную жизнь человека, там личность более свободна от государства. Но зато не свободна от доллара, от биржи и курса акций. Сегодня человек наслаждается благами земными, а завтра оказывается без работы, беp денег, ест картофельную шелуху, потому что государству нет дела до его «свободной» жизни…
Еще недавно о России говорили не иначе как о стране голода и ужаса, а нынче она обещает вывезти двести миллионов пудов излишков урожая! Это немыслимо!.. Но это и не фантазия. Только вчера казалось, что прежняя великая Россия распалась, раскрошилась, а сегодня для всех стало фактом, что Советское государство собрано в великий союз братских народов. Только вчера русские рабочие крушили устои государства, а сегодня все их усилия направлены к тому, чтобы возродить и укрепить свое государство. Это вызывало в душе Толстого восторженное удивление, и его томила вина, что он, просвещенный человек, художник и философ, не сумел раньше заглянуть в историческое завтра не смог предвидеть и понять то, что было доступно простым рабочим… Пусть тут еще много несовершенства, много недостатков, много противоречий и конфликтов. Но именно здесь загорелась полоса новой зари, когда человека стали ценить по его подлинной ценности, а не по титулам я богатству… Пусть впереди ждет его, бывшего графа Толстого, нелегкая трудовая жизнь, но он твердо уверен, что победа будет за теми, в ком пафос правды и справедливости, — за Россией, за народами и классами, которые пойдут с ней, а значит, это будет и его победа. И как бы хорошо наконец увидеть с порога своего нового жилища успокоенную землю, мирные поля, волнующиеся хлеба, услышать птиц, поющих о мире, о покое, о счастье, о благословенном труде на земле, пережившей такие злые времена.
Набережная у Николаевского моста в Петрограде, кажется, ничуть не изменилась. По-прежнему здесь шумно и суетливо во время прибытия парохода. Много встречающих, цветов, много детей, веселых улыбок. При виде этого неподдельного добродушия, непосредственности, бескорыстия тепло стало на душе и у Толстого.
До Ждановской набережной, где в доме № 3 заранее снял квартиру, добрались без особых хлопот. Первые дни пребывания в Питере ушли на хлопоты по устройству нового жилья. Отовсюду сыпались приглашения: всем хотелось услышать из первых уст об эмигрантской жизни, об общих знакомых и о бывших хозяевах России — как они там без власти, дворцов и слуг?
В интервью для журнала «Жизнь искусства» Толстой сказал: «В настоящее время я работаю над двумя переводными пьесами. Первая из них — чешская пьеса Чапека «Бунт машин». Это совершенно гениальная, динамитная по содержанию и динамическая по силе развития действия пьеса, но написанная, к сожалению, неопытной рукой. Пьеса эта шла за границей, в Берлине, в одном из ультрабуржуазных театров, и была хорошо принята прессой, но весьма холодно буржуазной публикой. Пьесу придется, как говорят французы, «адаптировать», приспособить к русской сцене. Ее надо, что называется, взять в работу — выбросить все мелкие недостатки, провалы и недоделанности. Тема пьесы мощна, грандиозна и символична. «Бунт машин», несомненно, явится событием в театральной жизни России.
Действие в пьесе «Бунт машин»- происходит в будущем. На одиноком острове существует фабрика искусственных людей, приготовляемых из протоплазмы и поддающихся починке, производящейся на той же фабрике.
Эти искусственные люди (символы) работают за человечество. Но вот под влиянием прибывшего на остров нового лица, организующего высших людей, в искусственных людях просыпается человеческое чувство. Они прозревают, понимая, что до сих пор являлись лишь орудием в руках других. Происходит бунт, во время которого искусственные люди уничтожают все человечество, а также и самую фабрику для приготовления искусственных людей. С уничтожением этой фабрики должна наступить гибель искусственных людей. Но тут в них пробуждается чувство Адама и Евы, чувство влечения и любви, и таким образом рождается новое человечество.
Пьесой «Бунт машин» заинтересовалась 3-я студия МХАТ, где пьеса, по всей вероятности, пойдет в предстоящем сезоне. В Петрограде «Бунт машин» пойдет в Государственном Большом Драматическом театре, с которым уже ведутся переговоры по этому поводу».
«Другая пьеса, над которой я работаю, — продолжал А. Н. Толстой, — итальянская комедия «Великий баритон» из жизни актеров…
Третья вещь, оригинальная пьеса из современной русской жизни, которая будет мною закончена осенью. Кроме того, осенью текущего года в 1-й студии МХАТ пойдет моя пьеса «Любовь — книга золотая», которую ставит режиссер Бирман, пьеса эта будет первой постановкой 1-й студии по возвращении ее в Москву. В этом же году я намерен продолжать вторую часть «Хождения по мукам», которая будет обнимать период Революции.
Что касается газеты «Накануне», то в ней я буду редактировать иллюстрированный журнал, который в виде особого приложения предполагается выпускать с 1 сентября вместо прекращенного выходом прежнего приложения к газете. Кроме того, вместе с другими членами редакции «Накануне», проф. Ю. В. Ключниковым, А. В. Бобрищевым-Пушкиным и Василевским (He-Буквой) я приму участие в поездке по СССР, с целью прочтения лекций и докладов на тему о нравах и жизни современной Европы и чисто литературных выступлений по вопросам западноевропейской общественности, литературы, искусства и о русской эмиграции».
