Одному или двум солдатам противника удалось бежать. Они добрались до Оро-де-Гисы и сообщили своим о том, что произошло в Пино-дель-Агуа. Получив такое сообщение, в Оро-де-Гисе запросили о подкреплении. Но как раз где-то между Гисой и Оро-де-Гисой находились силы Рауля Кастро, то есть в том месте, через которое, как мы и предвидели, должен был пройти противник, чтобы помочь осажденным в Пино-дель-Агуа. Рауль расположил свой отряд с таким расчетом, чтобы передовой взвод Феликса Пены мог непосредственно перекрыть дорогу вражескому подкреплению, а затем совместно с бойцами Сиро Фриаса и Рауля атаковать противника. В это время Эфихенио замыкал кольцо окружения с тыла.
Но в ходе подготовки к бою осталось незамеченным одно обстоятельство: по нашим позициям под видом крестьян слонялись два батистовских солдата, подразделение которых было расквартировано в Оро-де-Гисе. Этих солдат выслали на разведку дороги. Они походили на обычных крестьян и даже под мышкой несли по петуху. Поэтому никто из нас не обратил на них никакого внимания. Они спокойно разведали расположение наших подразделений и сообщили об этом своему начальству в Гисе. В результате Раулю пришлось выдержать основной удар при наступлении противника, знавшего расположение его позиций. Батистовцы атаковали его с высоты, которую им удалось захватить. Рауль был вынужден начать длительный отход, во время которого один боец, Флорентино Касада, погиб, а другой был ранен.
Для своего продвижения противник мог использовать только одну дорогу, которая вела из Баямо и проходила через Оро-де-Гису. Хотя Рауль, имевший значительно меньше сил по сравнению с противником, был вынужден отступить, батистовцы продвигались вдоль этой дороги очень медленно, и в тот день встречи Рауля с противником не произошло.
Весь день самолеты В-26 обстреливали прилегающие холмы из пулеметов, но этот огонь причинял нам лишь некоторые неудобства и заставлял принимать необходимые меры предосторожности.
Фидель, возбужденный боем и в то же время обеспокоенный за судьбу товарищей, подчас рисковал больше, чем этого требовала необходимость. Поэтому спустя несколько дней после боя группа офицеров, в том числе и я, послал ему письмо, в котором просил его от имени революции не рисковать без нужды своей жизнью. Это письмо, которое выглядело по-детски и которое мы написали, руководствуясь самыми лучшими побуждениями, не произвело на Фиделя никакого впечатления. Думаю, что он вряд ли дочитал его до конца. Ниже приводится текст этого письма:
"Товарищ майор Фидель Кастро!
Офицеры и весь личный состав Повстанческой армии, понимая сложившуюся обстановку и вытекающие из нее требования, хочет выразить чувство признательности, которое испытывают к Вам бойцы за Вашу помощь в руководстве боем и Ваше непосредственное участие в боевых действиях.
Мы просим Вас не подвергать без нужды риску свою жизнь и тем самым не ставить под угрозу тот успех, который был нами достигнут в результате вооруженной борьбы и который мы должны закрепить победой революции.
Знайте, товарищ Фидель, что это не проявление какого-либо сектантства, не стремление показать свою силу. Когда мы пишем это письмо, нами движет заслуженное чувство любви и уважения к Вам, чувство любви к родине, к нашему делу, к нашим идеалам.
Вы без всякого чувства самомнения должны понять ту ответственность, которая лежит на Ваших плечах, и те чаяния и надежды, которые возлагают на Вас вчерашнее, сегодняшнее и завтрашнее поколения. Сознавая все это, Вы должны учесть нашу просьбу, которая носит характер приказа. Может быть, это сказано слишком смело и повелительно, но мы делаем это ради Кубы и во имя Кубы, мы ждем от Вас еще большего самопожертвования.
Ваши братья по борьбе и идеалам.
Сьерра-Маэстра, 19 февраля 1958 года".
Вечером я стал настаивать на том, что проведение повторного нападения, которое провел Камило, вполне возможно и что мы в состоянии преодолеть сопротивление батистовцев в Пино-дель-Агуа. Фидель не был сторонником этой идеи, но в конце концов он согласился попробовать. Он предложил послать группу бойцов под командованием Эскалоны, в которую были включены взводы Игнасио Переса и Рауля Кастро Меркадера. Бойцы сделали все возможное, чтобы подойти как можно ближе к казарме, но были отброшены назад сильным огнем противника и отказались от попытки атаковать снова. Я попросил поручить мне командование этой группой, с чем Фидель согласился очень неохотно. Мой замысел состоял в том, чтобы как можно ближе подойти к деревянной казарме забросать ее самодельными гранатами, наполненными бензином, который можно было достать на лесопильном заводе, и тем самым заставить противника сдаться или обратить его в бегство. В момент, когда мы уже приближались к месту боя, готовясь занять боевые позиции, я получил от Фиделя записку следующего содержания:
"Че! Если все зависит от атаки с этой стороны и поддержка Камило и Гильермо не нужна, я думаю, что не стоит предпринимать какие-то действия, которые могли бы привести к самоубийству, потому что существует риск понести слишком большие потери, а цель при этом не будет достигнута.
Я очень серьезно прошу тебя соблюдать осторожность. Сам в бой не иди это строгий приказ. В данный момент твоя задача - правильно руководить людьми.
Фидель
16 февраля 1958 года."
Альмейда, доставивший это донесение, передал мне еще на словах, что я могу атаковать противника под свою ответственность с учетом того, что сказано в записке. Мне был дан категорический приказ - самому в бой не вступать. Прежде чем принимать решение, я должен был все взвесить. Возможно, даже почти наверняка, в бою погибнет не один боец, но уверенности в том, что нам удастся захватить казарму, у меня не было. Кроме того, мы точно не знали, где находятся силы Камило и Гильермо. Все это, вместе взятое, а также та ответственность, которая ложилась на мои плечи, привело к тому, что я с опущенной головой последовал примеру моего предшественника Эскалоны.
Утром следующего дня в разгар непрекращающихся налетов самолетов противника, поступил приказ об общем отходе, и, сделав несколько выстрелов из винтовок с оптическим прицелом по солдатам батистовской армии, которые уже выходили из укрытий, мы начали отходить по каменистой земле Сьерры.
Согласно официальной сводке, которую мы тогда выпустили, в бою было убито 18 или 25 солдат противника, было захвачено 33 винтовки, пять пулеметов и большое количество боеприпасов.
Среди погибших с нашей стороны были товарищи Луис Олазабаль и Кироги.
