— Ильин, хотя он еще мало похож на себя — будущего). Жаждущая замужества Анечка — будущие Зоя, Надюша. Робкая Настя, научившаяся в рассказе отстаивать свою неза висимость, очнется в «Происшествии, которого никто не заметил», героиня рассказа «Твердый характер» — в сценарии «Дочки-матери».
Сам автор редко вспоминал о своем литературном дебюте или, как он полагал, фальстарте. Его первая книга действительно не снискала оваций, но она была чрезвычайно важна для него самого во многом и помимо признания, в котором он нуждался как никто другой. Ничего такого, чего следовало бы или можно было бы «стыдится», как об этом неустанно твердил Володин в поздних интервью, в книге не было. Но не было и достаточно индивидуального, яркого, позволяющего отличить володинских героев от прочих героев рассказов о «наших современниках». Разве что чуть более пристальное, детальное внимание к каждому персонажу и — это важно! — полный отказ от какой бы то ни было заданности, предвзятости по отношению к ним. В книге «Рассказы», несомненно, присутствовала некая новая, отличающаяся от общепринятой, система нравственных координат.
Вскоре появились три рецензии, небольшие, но в авторитетной периодике («Звезда», «Комсомольская правда», «Литературная газета»). Однако было и два удивительных внежурнальных отклика.
Книгу горячо воспринял тогдашний молодой нестоличный читатель. Настолько горячо, что студенты-биологи Ростовского университета устроили ее обсуждение:
«…Самое начало хрущевской оттепели. Сталин умер совсем недавно… И тут попадается мне маленькая книжечка рассказов Володина. Голубоватая обложка без всяких затей — как у „Нового мира“. Помню острое чувство: совсем не то, чему нас учили в школе! Принципиальная Ася вдруг оказывается вовсе не такой хорошей, как ей положено быть. <…> Изумление от „расшатывания основ“, фальшь которых давно уже требовала осознания, радость от совпадения с ощущаемым интуитивно были столь велики, что я затеял ОБСУЖДЕНИЕ книжки на факультете… Мой доклад открывал это обсуждение, а потом была дискуссия. По мню, что живая», — вспоминает С. Сперанский (Сперанский. — Восп-1. С. 90).
Перепечатав материалы дискуссии, студенты отослали их автору, пригласили его в Ростов и через месяц он приехал. «Володин рассказывал, как, еще не окончив школу, начал учительствовать, как завоевал аудиторию двупалым свистом… о том, как был ранен в легкие… И много, очень много — о том, в какой стране мы живем. Открыто, без недомолвок. В полный голос. Это ошеломляло: все привыкли к вкрадчивому шепоту с оглядкой — нет ли кого поблизости» (там же).
Организатор этого обсуждения будущий доктор биологических наук, профессор Сергей Сперанский остался другом Володина на всю жизнь.
Другим внимательным и благодарным читателем оказался турецкий писатель Назым Хикмет.
В ЗНЧ Володин упоминает о визите Назыма Хикмета, но не объясняет, зачем тот приходил (не поинтересоваться же его жилищными условиями, в конце концов). О цели этого посещения рассказывает Яков Рохлин:
«Вскоре к нему домой явился крупный, красивый мужчина преклонных лет. Он отказался углубиться дальше прихожей… и сказал, что прочитал книжку, которая произвела на него глубокое нравственное впечатление, что ее автор настоящий художник и что он явился, чтобы это сказать. С тем попрощался и ушел» (Рохлин. Володин. С. 16).
Назым Хикмет приезжал в Ленинград на премьеру своей пьесы «А был ли Иван Иванович» (1956) в театре Н. П. Акимова (театре Комедии). Он уже давно жил в Советском союзе, прекрасно понимал, что происходит в стране, и старался, как мог, поддерживать людей, достойных уважения. На премьеру он пригласил опального тогда М. М. Зощенко, вызвав панику и раздражение партийного начальства.
Назым Хикмет Ран (1902–1963, умер в Москве) — турецкий писатель-коммунист, с 1951 года проживал в СССР, спасаясь от политических репрессий на родине.
Рохлин Яков Ниссонович (1919–1988) — завлит ленинградского театра им. Ленинского комсомола, главный редактор Третьего творческого объединения киностудии Ленфильм, друг Володина.
Затем стал писать пьесы, одна за другой, довольно быстро.
«Фабричная девчонка» — 1957, «Пять вечеров» — 1959, «Моя старшая сестра» — 1960.
Заведующий литературной частью театра имени Пушкина в Ленинграде И. И. Шнейдерман предложил мне написать пьесу и стал приглашать в театр на спектакли.
Шнейдерман Исаак Израилевич (1919–1991) — театровед, историк театра, критик, с 1955 по 1958 год — заведующий литературной частью театра им. А. С. Пушкина, позднее член худсовета Третьего творческого объединения Ленфильма.
…и через месяц кончил пьесу «Фабричная девчонка».
«В мае 1956 года я впервые встретил Александра Володина. Произошло это более или менее случайно. Прочитав тоненькую книжку его рассказов, И. И. Шнейдерман увидел в ней драматурга. В то время завлит Академического театра им. А. С. Пушкина, он посоветовал А. Володину заняться пьесой. Тому только этого было и надо, он робел перед тайной и величием театра и нуждался в толчке. Вскоре он принес в театр „Фабричную девчонку“. Там устроили читку, прошла она вяло. Л. С. Вивьен дремал, худсовет был озадачен. Пьесу хвалили, но автор скис. Друзья посоветовали показать пьесу Дине Шварц, завлиту БДТ имени М. Горького. Дина пьесу недооценила, предложила ее мне, сказав, что при некоторой доработке тут может получиться что-то вроде „Где-то в Сибири“, товстоноговского спектакля, имевшего лет восемь назад большой успех. В то время Дина, уходя из театра имени Ленинского комсомола, унесла, конечно, репертуарный портфель, труппа простаивала, ничего не репетировалось, я метался в поисках пьесы. „Фабричная девчонка“ не просто оказалась кстати, она была подарком судьбы. <…> Он (Володин. — Сост.) непритворно обрадовался, но говорил что-то о долге перед театром имени Пушкина и о том, что должен посоветоваться с женой. Вскоре мы встретились, а театр в феврале 1957 года сыграл премьеру» (Рохлин. С. 16).
В ленинградском театре им. Ленинского комсомола Женьку Шульженко играла Татьяна Доронина.
Самая громкая премьера состоялась в Москве, в театре Советской армии (1957, реж. Б. Львов-Анохин, Женька — Людмила Фетисова). «Фабричная девчонка» остается самой репертуарной пьесой Володина и по сей день.
«Где-то в Сибири» — пьеса И. И. Ирошниковой о трудовых подвигах строителей химического комбината в Сибири, поставленная Г. А. Товстоноговым в 1949 году в Московском Центральном детском театре.
Ирошникова Ирина Ивановна (1911–2005) — драматург.
Я в данном случае писал о том, что, мне казалось, понимают не так, как нужно. Вам кажется это хорошим? Нет, это не так хорошо, как кажется.
В сущности, это и есть творческое кредо Володина-драматурга.
Тогда я был еще убежден, что важно и интересно только то, что происходит с другими, хорошо бы не похожими на тебя людьми, и хорошо бы — где-нибудь далеко.
Собственно, такова доктрина соцреализма. Писатель должен воспевать человека труда, того, кто не похож на него, — интеллигента. Человек, страдающий, размышляющий, сомневающийся, пытающийся разобраться в себе, в жизни — это «не наша позиция».
В противоположность таковой доктрине — тезис Б. Пастернака, который можно считать
