Сталинские застолья, от самых скромных, до самых роскошных, достаточно полно описаны в литературе, поэтому не будем более останавливаться на них. А диетические соображения руководителей КПСС не особенно волновали — следить за фигурой в те времена было не только не модным, но даже и предосудительным. Всё изменилось в конце 1950-х…
С течением времени и развитием новых средств массовой информации, в частности телевидения, работавшего в прямом эфире и показывавшего недостатки фигур государственных мужей огромному количеству граждан, пришлось им озаботиться вопросами диетологии и сбрасывания веса.
Владимир Суходрев вспоминал о том, как он в 1956 году впервые увидел «живьём» верхушку КПСС:
— Никогда не забуду этот момент. В зал входили «ожившие портреты» — люди, которых я с детства привык видеть на полосах газет, на плакатах, висящих на фасадах зданий, во время демонстраций.
Хрущёв, Маленков, Каганович, Молотов, Микоян.
Вот они — в трёх метрах от меня…
Первое впечатление — все они одинаково невысокого роста. Все сверх нормы упитаны, за исключением, пожалуй, довольно худощавого Микояна. В одинаковых костюмах — тёмно-серого цвета, белых рубашках и с какими-то незапоминающимися галстуками.
Упоминаемый Виктором Суходревом Анастас Микоян, который был членом Политбюро с 30-лет-ним стажем и ЦК — с 43-летним, тот самый, про которого ходила поговорка «От Ильича до Ильича без инфаркта, без паралича», действительно был довольно скромного телосложения. Но по свидетельству родственников, он очень большое внимание уделял питанию, в том числе и здоровому. Его невестка Нами Микоян (мать известного музыканта и продюсера Стаса Намина) вспоминала, что ел он очень мало:
— Его привлекало то, что было полезно. Мясо он ел редко, в юности даже был довольно долго вегетарианцем…
Завтрак — шпинат с яйцом или каша рисовая с тыквой, один кусочек поджаренного чёрного хлеба и чашка кофе с молоком. Обед — овощная закуска, немного супа и мясо или рыба. На сладкое летом — арбуз, дыня. В воскресенье на даче готовился суп лобио или кавказский куриный суп — чихтирма. Голубцы с мясом из капусты или виноградных листьев, плов или котлеты… Особенно Анастас Иванович любил солёную капусту с перцем…
В книге Ирины Глущенко «Общепит. Микоян и советская кухня» приводится рассказ внука Анастаса Микояна, Владимира о кулинарных пристрастиях деда:
— Он очень любил жареную картошку. Но знал, что от неё полнеют. Сам же очень следил за весом — он считал, что не должен весить больше 60 килограммов. Он клал себе на тарелку 3–4 ломтика картошки. Ел он неторопливо. Он воспитал в себе привычку впитывать вкусовые ощущения. Сидение за столом — это был способ общения. На первом месте были разговоры, потом уже — еда.
Он очень любил спаржу, привёз спаржу из заграничной поездки и посадил на даче, на огороде. Мы, внуки, ходили с ним на огород смотреть, как растёт спаржа. И эту редкую еду давали гостям. А нам — только если останется…
Микоян, как мы выяснили, ограничивал себя в еде, стараясь удержать очень небольшой вес. У его друга и коллеги Никиты Сергеевича Хрущёва проблемы были совсем иные. Алексей Алексеевич Сальников, офицер 9-го управления КГБ, с которым мы уже неоднократно встречались на страницах этой книги, среди всего прочего, отвечал и за своевременное и правильное питание Хрущёва. Вот что он вспоминал об особенностях питания Первого секретаря ЦК КПСС и главы Правительства СССР:
— Хрущёв отличался довольно крупной комплекцией при небольшом росте, и, учитывая возраст (когда я начал с ним работать, ему было уже за шестьдесят), ему приходилось ограничивать себя в питании. Хотя врачи ему и советовали, какими пользоваться диетами, он ел в принципе всё подряд. Но определённых принципов всё-таки придерживался.
Мне много раз приходилось обслуживать его, так что я очень хорошо помню основное меню. На завтрак, рано утром (а вставал он часов в шесть утра) — два кусочка чёрного хлеба, подсушенные на сковородке. Ещё он ел простоквашу из маленьких баночек, которые поставлялись на нашу спецбазу. Иногда мог вылить простоквашу в салатник и добавить творог.
Со временем я «приучил» Хрущёва к тому, чтобы дважды в день (в 11 и 17 часов) пить по стакану свежевыжатого сока. Поскольку соковыжималок тогда не было, делалось всё вручную. И в любом случае, даже если у Никиты Сергеевича была встреча, я приносил сок. Если он общался с кем-то, то два стакана. Соки разные: виноградный, апельсиновый, черносмородиновый, вишнёвый…
В обеденном меню Хрущёв предпочитал более постные блюда, жирного практически не ел. И ограничивал себя довольно строго, поскольку предрасположенность к полноте у него была. Например, любил он украинский борщ с пампушками, которым его обычно потчевали в Киеве. Не помню случая, чтобы больше одной штуки он съедал.
Если были на охоте, то частенько готовили шашлык, а иногда Хрущёв просил Подгорного собственноручно приготовить деревенскую похлёбку. Крупно порезанная картошка, мясо, пшено… И тот готовил, причём сам, лично…
Дома у Никиты Сергеевича «для перекуса», чтобы отбить аппетит, на столе всегда стояли тарелки с чёрным заварным хлебом, мелко нарезанным, под-солённым и подсушенным. И он сам, и его домашние, особенно дети, любили его погрызть. Хрущёв в обычной обстановке ел только чёрный хлеб, считая, что из-за употребления белого можно поправиться. Но на приёмах мог съесть и кусок белого (особенно ему нравилась украинская паляница). Кстати, однажды он накормил ею шведского премьера, и тому ослеб очень понравился. Во время официального визита в Швецию Хрущёв решил «побаловать» скандинава и привёз с собой несколько паля-ниц. Я лично отвозил их к премьеру домой. Конечно, там совсем не как у нас: с посольским сотрудником приезжаем на квартиру к премьеру. Обычный пятиэтажный домик, не особняк, а многоквартирный дом. Чистенько, правда. Свободно входим в подъезд, проходим по лестнице, звоним. Открывает горничная в беленьком фартучке, приглашает, мы заходим, передаём подарок…
Часто даже Хрущёв становился «жертвой» различных около медицинских слухов. Одно время он очень любил помидоры, а потом кто-то пустил слух, что есть помидоры вредно, поскольку приводит к отложению солей. А у него как раз с отложением солей были проблемы. И он совершенно отказался от помидоров. А потом Поляков, был такой в ЦК, за сельское хозяйство отвечал, убедил его в обратном. Говорит: «Не верьте, Никита Сергеевич, что от помидоров отложение солей бывает!» И он снова стал помидоры есть.
