Темное наследие Багирова
Затем Якубов заговорил о трудностях, с которыми приходится сталкиваться руководству республики при проведении тех или иных мероприятий, объясняя это тем, что сторонники Багирова мешают в работе, (он себя естественно не причислял к этой категории), пытаются подорвать авторитет 1-го секретаря ЦК, председателя Совмина и председателя Президиума Верховного Совета Азербайджана.
Положение дел в республике было действительно очень сложным. Ведь за 23 года Багиров сумел так поставить себя, что в Азербайджане он был царь и бог. Одни приближенные его буквально боготворили, другие боялись как огня, а третьи в душе ненавидели, как тирана, обладающего неограниченной властью. Приближенность Багирова к Сталину, крепкая спайка с Берия позволили ему подняться до уровня члена президиума ЦК КПСС, в состав которого он был избран на XIX съезде партии в октябре 1952 года. За время своей деятельности на посту 1-го секретаря ЦК КП Азербайджана Багиров натворил много тяжких дел, погубил тысячи ни в чем не повинных людей, убирал со своего пути всех, в ком видел своего потенциального врага. В республике долгое время царила обстановка страха и слепого повиновения любому указанию Багирова. Поэтому, естественно, после ухода с арены такой фигуры в партийной организации и в народе в целом происходили процессы переоценки прежних ценностей.
Приверженцы Багирова оплакивали его уход и не признавали никого другого. Люди, пострадавшие от жестокого обращения Багирова и натерпевшиеся страха, с облегчением вздохнули и не желали видеть в руководстве республики особо приближенных к Багирову лиц. Так невидимо боролись диаметрально противоположные настроения, но результаты этой борьбы весьма негативно отражались на конкретных делах республики. Заметно пошатнулась дисциплина среди партийного и хозяйственного актива, политическая атмосфера была насыщена различными слухами, сплетнями, наветами и крайне нуждалась в очистительной грозе.
На этом фоне фигура Якубова критически воспринималась многими работниками республики, не верили, что он может произвести решительный поворот к лучшему, так как он по праву считался первой рукой Багирова.
Аналогичная обстановка царила и в аппарате МВД. Старые работники, тесно связанные своей деятельностью с выполнением заданий Багирова, не просто выжидали, что будет дальше, а предпринимали активные меры для своей реабилитации, не стесняясь в выборе средств и методов для этого.
Первая беседа с Якубовым закончилась тем, что он попросил меня оказывать помощь руководству республики в наведении порядка, работать в дружбе и согласии, почаще встречаться для обсуждения назревающих проблем. Я ответил, что мне, прежде всего, надо серьезно разобраться во всех делах министерства, и, по мере своих возможностей, я, безусловно, буду помогать ЦК КП Азербайджана избавляться от всякого рода недостатков и лиц, ведущих себя враждебно по отношению к нашей партии и народу, или допускающих иные антисоветские проявления.
Так началась моя деятельность в Баку при весьма неблагоприятных условиях. Как это было не похоже на Горький. Даже наставления Сергея Никифоровича Круглова перед отъездом об обстановке в республике выглядели значительно прозрачнее реальной действительности.
Памятуя, что «кадры решают все», с первых дней начал изучать своих сотрудников, как руководителей, так и рядовых. Трудно было за короткий срок составить полное представление о каждом, недаром в народе говорят — «чтобы узнать человека, надо с ним пуд соли съесть». А в моем положении, применительно к этой пословице, надо было бы съесть соли несколько тонн. И, тем не менее, постепенно накапливалось представление о многих работниках.
Мой первый заместитель генерал-майор Атакишиев серьезно скомпрометировал себя фактами нарушения социалистической законности и, на мой взгляд, подлежал серьезному наказанию, поэтому «опора» была неподходящая.
На другого заместителя, Кулиева Нури Гасановича, хранилось следственное дело, возбужденное в связи с гибелью руководителя народной партии Южного Азербайджана Пишевари.
Это обстоятельство следует несколько объяснить, отступив от последовательности изложения.
В 1946 году из Ирана (Южного Азербайджана, г. Тебриз) перешла на территорию СССР группа членов народной партии, подвергавшаяся преследованию со стороны иранского правительства. Всего их было около 11 тысяч человек. Принятыми Советским правительством мерами они были расселены в районах Азербайджана, устроены на работу, учебу и жительство.
Во время одной из поездок руководителя народной партии Пишевари на машине в район южной границы Азербайджана его сопровождал полковник Кулиев Нури Гасанович, бывший тогда заместителем министра госбезопасности Азербайджана. Пишевари сидел на переднем сидении рядом с водителем. На совершенно безлюдной дороге водитель умудрился наехать на дорожный столб, в результате чего Пишевари стукнулся головой о лобовое стекло и был убит на месте. Кулиев поломал ноги, а водитель отделался легкими ушибами.
Для расследования этого факта, по просьбе Багирова, из Министерства Госбезопасности СССР прибыла бригада оперативных и следственных работников, которую возглавлял, бывший тогда заместителем министра Питовранов Е.П.
Расследование, на мой взгляд, велось с явно выраженным предубеждением, что водитель, фамилию которого за давностью времени забыл, по происхождению из Южного Азербайджана, но армянин по национальности, по заданию неустановленной иностранной разведки преднамеренно убил Пишевари, совершив наезд на дорожный столб. Однако эта версия вызывает сомнение. Водитель машины странно переехал с правой на левую (встречную) полосу движения. При таком положении сам водитель подвергался большей опасности.
В показаниях обвиняемого и свидетеля Кулиева Н.Г. много было противоречивых данных, но они детально не исследовались. Известно было, что накануне этой поездки водитель почти не спал ночь и, по его утверждению, он задремал за рулем, но научной экспертизы для подтверждения или отрицания этой версии проведено не было. Затем он признал себя виновным и был осужден за убийство Пишевари на 15 лет тюремного заключения. Находясь в заключении, он писал много жалоб, в которых указывал, что во время следствия его подвергали избиению, и это привело его к даче ложных показаний. Жалобы осужденного по существу не проверялись и оставались без последствий.
Кулиеву следствием не было предъявлено каких-либо обвинений, поэтому после излечения он остался на работе в органах госбезопасности.
