В расход пускали сотнями. Но Врангелей неожиданно отпускают. Благодаря его супруге Ольге Михайловне. Ей приписывают фразу «Я счастливо прожила с ним всю жизнь и хочу разделить его участь до конца». Это поразило и обезоружило председателя трибунала.
Поздней осенью 1920 г., в отсутствие реальной поддержки со стороны союзников и ввиду наступления превосходящих сил красных, главнокомандующий Врангель принимает решение об эвакуации Русской армии. С 13 по 16 ноября из крымских портов ушло 126 судов, на которых, не считая команд, в Константинополь отправились 145 тысяч 693 человека. Это была крупнейшая военнотранспортная операция своего времени. Принимая решение, Врангель имел целью спасти армию для будущих сражений и уберечь людей от неизбежной гибели от рук вошедших в Крым большевиков.
15 октября 1921 г. Врангель вместе с семьей проживал на борту яхты «Лукулл». Яхта стояла на рейде пролива Босфор. На ней же был расположен штаб Русской армии. В шестом часу вечера итальянский фрегат «Адриа», шедший из советского Батуми, вдруг резко изменил курс и протаранил «Лукулл» как раз в том месте, где находилась каюта Врангеля. В результате погибли вахтенный офицер, кок и несколько матросов. Яхта затонула. Врангель с семьей и ближайшим окружением сошел на берег незадолго до столкновения. Расследование причин крушения ни к чему не привело. Было ли это покушение или несчастный случай – осталось загадкой.
Он умер в 49 лет в Брюсселе, в своей постели при священнике и враче. В окружении семьи. Петр Николаевич умер смертью, которой от него никто не ожидал – от туберкулеза.
ВЕРСИЯ ПЕРВАЯ: СМЕРТЬ ОТ ТУБЕРКУЛЕЗАВрангель чувствовал себя неважно с начала зимы. В декабре 1927 г. простудился и несколько дней провел в постели. Не совсем поправившийся барон совершил несколько поездок по Европе, в частности, съездил в Люксембург. 14 января Главнокомандующий заболел инфлюэнцей, которая имела затяжной характер. Температура при этом высокой не была. Пошел на поправку. Ощущал лишь слабость и кашель. По утверждению лечащего врача, кашель был от ларингита (горловой), а слабость – следствие гриппа.
8 марта 1928 г. Главнокомандующий вновь простудился и слег в постель. С первого же дня высокая температура. Доктор Вейнер определил кишечное заболевание. 30 марта из Парижа приехал профессор Иван Алексинский, пробывший у больного 2 дня. Он подтвердил диагноз местных врачей (грипп). Улучшения здоровья не было.
11 апреля при участии местного доктора Гвартца и Алексинского определили туберкулез левого легкого в очень активной форме. Анализ мокрот показал наличие большого количества палочек Коха.
Ухудшение наступило в первый день Пасхи, 15 апреля. У Главнокомандующего мучительный, нервный припадок.
19 апреля – очередной приезд Алексинского. Вновь нервный припадок. Ослабла деятельность сердца: «Мозг против моего желания лихорадочно работает, голова все время занята расчетами и вычислениями. Я не могу с этим бороться… Картины войны все время передо мной, и я пишу все время приказы, приказы, приказы!»
Мать генерала, Мария Дмитриевна Врангель, вспоминала: «Это были 38 суток сплошного мученичества! Его пожирала сорокаградусная температура. Он метался, отдавал приказы, порывался встать. Призывал секретаря и делал распоряжения до мельчайших подробностей».
Болезнь прогрессировала… Барон во время болезни дважды исповедовался и причащался. Отдавал распоряжения на случай смерти. Пожелал быть похороненным в Белграде под сенью русских знамен.
25 апреля 1928 г. Врангель скончался. Последними его словами были: «Боже, спаси армию». При вскрытии в организме было обнаружено большое количество туберкулезных палочек явно внешнего происхождения.
Мы привыкли считать туберкулез болезнью хронической. Меж тем, никаких упоминаний о том, что Врангель был болен чахоткой до 1928 г., нет. Заболевание, которое, по медицинской традиции, сначала было квалифицировано как грипп, неожиданно для всех превратилось в тяжелейшую форму туберкулеза легких. Барон, что называется, «сгорел» за несколько недель. И посмертно врачи диагностировали такую форму болезни, как интенсивный туберкулез. По мнению профессора Алексинского, «была какая-то тяжелая инфекция, пробудившая скрытый туберкулез в верхушке левого легкого».
В принципе, такое бывает. В нынешней клинической практике эта болезнь называется «активным туберкулезом». Она развивается на фоне тяжелых сопутствующих заболеваний (в том числе и гриппа) и даже с помощью антибиотиков исцеляется тяжело.
Петр Врангель был человек на редкость здоровый. В молодости, будучи гвардейским офицером, ему были свойственно некоторое гусарство (так, в 1910-е годы за ним закрепилась кличка «Пайпер» – по названию его любимого шампанского). Позже, став семьянином, отцом, высокопоставленным, отмеченным наградами офицером, он не стремился к излишней роскоши и комфорту. В походах разделял все тягости и невзгоды со своими солдатами.
Теоретически, в тяжелое голодное время, наверное, мог подцепить туберкулез в тех же солдатских окопах.
В рамках этой версии (естественная смерть от болезни) можно вспомнить период, когда семья Врангелей очень близко общалась с чахоточными. Баронесса Ольга Михайловна Врангель еще с Первой мировой активно занималась помощью больным и раненым солдатам. После эвакуации она продолжила свою деятельность. Она искала средства на организацию санаториев для русских солдат, больных туберкулезом. Через князя Юсупова попала в Америку, там познакомилась с общественной деятельницей Вандербильд. Та посоветовала остаться в США и выступить перед богатой публикой с целью сбора средств в помощь белогвардейцам.
Ее выступление в Нью-Йорке потрясло американскую публику. Вернувшись в Европу, Ольга Михайловна привезла пожертвования на сумму 12 тысяч долларов, на которые открыли два туберкулезных санатория. Теоретически именно Врангель (а не его супруга), посещая больных, мог заразиться: мужские поцелуи при встрече, совместная трапеза…
К тому же в самом начале марта, когда барон уже был серьезно простужен, он побывал в бельгийских угольных шахтах, где трудились бывшие белогвардейцы. Чахотка – бич шахтера.
Семья Петра Николаевича не пострадала от туберкулеза. Большинство из четверых детей дожило до весьма почтенного возраста.
На следующий день русские эмигрантские газеты оповестили читателей: «Циркулируют упорные слухи о том, что генерал Врангель был отравлен». Петр Николаевич говорил одному из друзей, что он опасается яда. Наконец, дети барона Врангеля считали: их отец умер не своей смертью – имело место политическое убийство.
