Просто решал, никогда не затруднялся послать самый простой предмет, решавший всю жизнь. До этих посылок Он дотрагивался, как бы одухотворяя их.
Путь Его был пуст, ибо народ, получив от Него дар, поспешно разбегался. И желал Он возложить руки, и пусто было.
Фурии срама неслись за Ним и притворно махали ветвями, когда Он уже был осужден. Цена разбойника явилась достойной толпы.
Разбил цепи воистину, ибо дал знание, не приняв мзды.
Книжники[31]
Уже месяц настал. Христос сидел на пороге. Проходил книжник и спросил: «Почему сидишь на прохожем месте?»
Отвечал Христос: «Ибо Я порог к духу. Если хочешь пройти, пройди через меня».
Новый книжник спросил: «Правда ли, что Сын Давида[32] сидит на псином месте?»
Христос отвечал: «Истинно, поносишь Давида, Отца Моего».
Стало темно и третий книжник спросил: «Что сидишь, точно боишься дома своего?»
Христос отвечал: «Жду, чтобы тьма ночная освободила Меня от лица твоего. Истинно, тьма во тьму уйди».
Потом встал и указал на гору Мориа, где стоял Храм. «Мой дед создал каменный Храм, но сидит под холстиною шатра».
Сказал книжник: «Безумец, Соломона живым почитает». И пошли в незнании.
После вышла Мария из Дома и, увидев Христа, сказала: «Раздели Учитель, вечерю нашу».
Христос ответил: «Дар сердца сияет во тьме».
Вопросы Синедриона
Спрашивал Христа член Синедриона[33]: «Почему не признаешь нас, если даже отца Твоего бракосочетал наш член?»
«Подождите, пока развалится дом ваш, тогда Мы придем».
«Зачем придете, разрушать или сложить?»
«Не разрушение и не сложение, но очищение, ибо не обращусь к старому пепелищу».
«Как же ты не уважаешь праотцев своих!» «Новые сосуды подают на пир. Уважая деда, не пьют из его чаши».
Глаза – открытые раны
Показали Христу Изображение из дальней страны. На ладонях и на ступнях было видно изображение раскрытого глаза[34].
Спросили: «Суеверие ли это? Можно ли видеть рукой или ступней?»
Учитель сказал: «Истинно, научаемся видеть рукою и ногою. Будет ли знать сущность недвижный? Как сложится убеждение наше, если не приложим руки? Дух наш на земле переносится ступнями».
Учитель добавил: «Мудрые люди дали это изображение, чтобы напомнить о сущности вещей».
И еще добавил: «Не похожи ли эти глаза на открытые раны? Истинно, истинно – через раны приходит Свет!»
Матерь Мира
Матерь Мира скрывает Имя Свое. Матерь Мира закрывает Лик Свой.
Матерь общая Владыкам, не символ, но Великое явление Женского Начала, представляющего духовную Матерь Христа и Будды, Та, которая учила и рукоположила Их на подвиг.
С давних пор Матерь посылает на подвиг. По истории человечества Ее Рука проводит неразрывную нить.
При Синае[35] голос Ее звучал. Образ Кали[36] был принимаем, основа Изиды[37], Истар[38].
После Атлантиды, когда Люцифер нанес удар культу Духа, Матерь Мира начала новую нить.
После Атлантиды Матерь Мира сокрыла Лик Свой и запретила произносить Имя, пока не пробьет час Светил.
Сияние Матери Мира
Лиловая Аура Матери Мира светит нам. Кто не преклонится? Кто дерзнет на Нее?
Среди сужденных сокровищ хранятся Ее светлые украшения. Учение о Ней горит фиолетовым лотосом.
Пусть боль центров солнечного сплетения будет связана с Ее днями.
Пусть новые кольца змия расплетаются в Ее время. Пусть трубы воздуха звучат в начало Ее.
Матерь Мира, пустыню пройди, ибо цветы за Тобою. Матерь Мира, на гору взгляни, ибо светятся горы огнем Твоим!
Ушли ненавистные люди, подымаются орды. Новые чудеса, новые носители и рушение стен покрыто гласом:
«Матерь идет!»
«Матерь Будды, Матерь Христа, устреми Сыновей Твоих! Если даже скала падет на меня, буду знать, от Шагов Твоих!» Так наполним пространство.
Приказ
И поверх всех словесных приказов звучит Приказ Безмолвный, Всепроникающий, Неотменный, Неделимый, Неотвергаемый, Ослепительный, Щедрый, Неописуемый, Неповторяемый, Неповрежденный, Неизреченный, Безвременный, Неотложный, Зажигающий, явленный в Молнии.
Вот два Приказа – на концах Мира Владыки Христос и Будда. И слово Их, как меч сверкающий, но поверх Их грома явлен Приказ Безмолвный.
Поверх Их Покрывшая Лик Свой, Соткавшая пряжу Дальних Миров Посланница Несказанного, Повелительница Неуловимого, Дательница Неповторенного!
Твоим Приказом океан замолкает и вихри черты невидимых знаков наносят.
И Она, Лик Сокрывшая, встанет на страже Одна в сиянии знаков. И никто не взойдет на вершину, никто не увидит сияние Додекаэдрона[39], знака Ее Мощи.
Из спирали Света знак соткала Сама в молчании. Она Водительница идущих на подвиг!
Четыре угла, знак Утверждения, явлен Ею в напутствие решившимся.
Игра Матери Мира
Какая великая игра Матери Мира! Она подзывает детей от дальнего поля.
«Спешите, дети, хочу научить вас. У Меня приготовлены для вас зоркие глаза и открытые уши. Присядьте на Мое покрывало, будем учиться летать!»
Огненный щит
Указала Матерь Мира: «Соберитесь, ветры, соберитесь, снега, не являйтесь, птицы, и не подходите, звери.
Не утвердится нога человеческая на Моей Вершине. Не утвердится основа дерзания темного.
Не удержится свет месяца, но луч солнца достигнет Вершину.
Сохрани, солнце, Вершину Мою, ибо где встану на страже?
Никогда не взойдет зверь и не удержится сила человеческая».
Сама Матерь Сущего с огненным щитом станет на страже.
Что блестит на Вершине? Чему вихри сложили венец сияющий?
Она, Великая Матерь, одна поднялась на Вершину. И никто не взойдет за Нею.
Пламенный плат
На самой высокой горе сияет Матерь Мира. Она тьму поразить вышла.
Почему упадают враги и куда с отчаянием обращают глаза?
Она надела пламенный плат и окружилась стеною огня. Она наша крепость и устремление!
4. Аполлоний Тианский[40]
Посещение Аполлонием Тианским Севера Индии
Сохранившийся рассказ о его жизни содержит повествование о посещении им Севера Индии. Дается подробное описание городов, мест и жителей, но совершенно упущен внутренний смысл его поездки. Правда, Аполлоний Тианский был известен как любитель долгих странствований, но это плохо объясняет его поездку.
Еще будучи молодым человеком, он слышал от одного ценителя и собирателя необыкновенных историй о существовании Обители Братства. Тогда он мало обратил внимания, но со временем, когда ему пришлось многое узнать и много увидеть, он вспомнил и в тайне духа решил посетить Север Индии.
У него был друг, большой ученый и принявший многие степени посвящения, к нему обратился Аполлоний за советом. Старец задумался и обещал узнать.
И вот через год пришел ответ. Старец обратился к Аполлонию: «Друг мой, воистину счастье с тобою. Мне пишут, ты можешь собираться в путь. В Кашмире ты встретишь одного моего друга, считаю, он может дать тебе необходимые указания. Итак, собирайся в путь».
Путь Аполлония был долог. На пути встречались разные люди. Один из встречных, как бы отгадывая намерение Аполлония, сказал: «Могу быть тебе полезным. Лицо, к которому направляешься, мне знакомо. Прошу тебя воспользоваться моим домом, когда достигнешь древней Гандары». И встречный подал Аполлонию хранительницу даров. Аполлоний так и не узнал имени незнакомца.
Достигнув Таксилы[41], Аполлоний нашел дом незнакомца и, подойдя к двери, ударил молотом. Дверь открылась, и молодой индус пригласил Аполлония войти. Тут только Аполлоний вспомнил, что не знает имени владельца дома. Привратник, видимо, ждал. Аполлоний, чтоб объяснить свой приход, показал хранительницу даров. Привратник сделал знак рукой и провел Аполлония в комнату, где стоял стол и два кресла.
Через некоторое время дверь открылась, и в комнату вошел высокий человек. На нем был кафтан и знаки достоинства конного начальника.
Новопришедший назвался братом незнакомца и, как бы зная зачем пришел Аполлоний, сказал: «Мои люди завтра проводят тебя».
Наутро Аполлоний увидел на дворе несколько воинов и коней. Тронулись в путь и спешно доехали до Северных гор.
Здесь воины оставили Аполлония.
Уход Аполлония Тианского
В жизнеописании Аполлония из Тианы искажено слово об уходе его. Но имеется свидетельство ученика Калликрата о последнем хождении Учителя.
Аполлоний начал слышать голоса, зовущие его опять к тем берегам, где он уже побывал с пользою для духа. Взяв с собою ученика Калликрата, Учитель, не говоря о цели своего пути, немедленно отплыл.
Когда же прибыли к пещере, где Великий Учитель давал посвящение Архатам, навстречу им вышел высокий Старец и долго беседовал с Аполлонием. Калликрат услышал лишь последние слова Старца: «Если ты решил принять чашу Апологета Учения, то не медли».
